Валентин Крючков - Когда в пути не один

— И куда же ты теперь, Владимир Алексеевич?

— Может, к матери.

— А она где живет?

— Недалеко от «Красного вулкана», в Ленинском районе.

— Далековато. Я предлагаю другой вариант — ко мне. Остальное увидишь сам, — предложил художник.

Зная, что Ламерикины живут неподалеку, всего в двух остановках, Владимир без раздумий принял предложение.

Войдя в квартиру, художник первым делом попросил жену, чтобы она быстро приготовила что-нибудь перекусить и выпить. Пока мужчины раздевались, мыли руки, стол оказался накрыт.

Посмотрев на жену, Ламерикин спросил ее, не желает ли она повечерять с ними? Однако Валерия, легко покачав головой, отказалась. И тогда художник очень буднично объявил ей, что Владимир Алексеевич останется у них ночевать, на что последовал согласный кивок.

Едва друзья успели выпить по одной рюмке и слегка закусить мясной запеканкой, как на кухню снова заглянула Валерия, сообщив, что постель на диване в зале готова.

…Проснувшись утром, Владимир немного полежал, с волнением обдумывая предстоящий план своих действий на субботу и воскресенье, главным образом с учетом конфликта, непредвиденно возникшего в его и без того непростых отношениях с женой. Из этих нелегких раздумий его вывело осторожное покашливание Ламерикина, яростного курильщика. Заслышав его, Филиппов тотчас поднялся. Он оделся, умылся и на радушное приглашение друга выпить по стакану горячего чая охотно согласился, но позавтракать категорически отказался, не желая больше стеснять гостеприимного хозяина и его приветливую, как видно, искренне уважающую мужа жену. В душе Владимир невольно позавидовал таким семейным отношениям.

— Куда ты теперь, Владимир Алексеевич? — наливая ему в стакан свежезаваренного чаю и понимая, что вопрос этот не из простых, поинтересовался Ламерикин.

— В сад, Вячеслав Федорович. Надо слить воду из емкости для душа, иначе, когда наступят морозы, ее может разорвать. Да там всегда есть что поделать, — пояснил Филиппов, решивший про себя, что оба выходных дня проведет там. Картину жене он пока показывать не будет, а возможно, и совсем не отдаст — спрячет где-нибудь у матери в укромном месте. Да и вообще в понедельник, можно не сомневаться, ему будет не до портрета неблагодарной супруги — предстоит напряженная работа над третьим вариантом выступления Славянова на совещании в Совете Министров, на которое он отправится вскоре после возвращения из отпуска.

Выпив стакана по три чая с бутербродами, Филиппов и Ламерикин по-дружески распрощались, и Владимир уверенно отправился на автостанцию.

Когда показались пригородные кассы, он облегченно вздохнул и надумал позвонить Алене, чтобы пригласить ее к себе в сад. Пусть приедет вечером, а то в одиночестве его будут одолевать слишком тяжелые думы. К тому же они уже давненько не наведывались сюда, и пора бы освежить воспоминания, а заодно нужно обсудить все вопросы о предстоящем отпуске.

С трудом дозвонившись до Алены, Филиппов сказал ей, где он будет находиться ближайшие два дня, и предложил вечером приехать к нему в сад. Услышав ее радостное согласие, Владимир, повеселев душой, закончил разговор и неторопливо пошагал в магазин купить кое-что из продуктов.

Пригласив Алену в сад, Филиппов надеялся, что его думы о позорной ночной сцене исчезнут сами собой. Но ошибся: слишком мало времени прошло с того момента, и стереться из памяти произошедшее так быстро не могло. И в автобусе он думал все время не об Алене — манящей, молодой и красивой, а о том, как опозорила его Катерина, да еще при таком свидетеле — народном художнике России, который написал ее портрет. До самой его остановки в глазах Владимира были эти два портрета — Катерины и его собственный — и недоуменное лицо Ламерикина.

«Все-таки хорошо, что на следующей неделе надо уже улетать! — подумал Филиппов. — А то еще неизвестно, чем бы могла закончиться эта ночная история с портретом…» Желание проучить Катерину у Владимира вызревало, но, подумав, он отказался от этого, ибо поездка в санаторий с другой женщиной — это уже отмщение.

Самолет оторвался от земли и, все энергичнее набирая высоту, стал удаляться от аэродрома. И вот уже дома и заводы родного города, казавшиеся сверху игрушечными, остались позади, Владимир откинул спинку своего сиденья, закрыл глаза и с удовольствием и чувством облегчения подумал: «Слава богу, летим! И все напасти, свалившиеся на мою голову в последнее время, остались позади. Скоро, всего через несколько часов, мы будем в Лисентуках. Расслабимся и устроим настоящий праздник по случаю своего приезда».