Валентин Крючков - Когда в пути не один

Кубарев заверил, что даст поручение самому опытному работнику и, можно не сомневаться, он найдет отправителя возмутительной телеграммы.

После этого разговора Владимир перезвонил Ламерикиным и Валерии, взявшей трубку, сообщил, что поиском автора телеграммы немедленно займутся в УВД области. Выяснив, что его друг уже отправился в мастерскую, успокоился сам и, посоветовав Валерии тоже успокоиться, отправился в больницу, чтобы ускорить оформление санаторной карты и не заниматься этим в последние перед отпуском дни.

Весь день у Филиппова ушел на подготовку не только к отпуску, но и к поездке в командировку, разрешение на которую по традиции он ежегодно выпрашивал у самого Славянова еще до его отлета на лечение.

Договорившись с шофером, что они выедут в восемь утра, Владимир сложил гостинцы своим тетушкам, проживавшим всю свою жизнь в Амулине, в объемистый портфель, завез его домой, потом заехал к матери, где встретил сестру, и просидел там допоздна. Поэтому от матери, жившей неподалеку от «Красного вулкана», где она проработала не один десяток лет, он вернулся уже после программы «Время». И когда, переодевшись, прошел в большую комнату, то застал в ней лишь одну Маринку, которая в одиночестве смотрела какой-то фильм.

Сказав ей, что завтра он отправляется на несколько дней в командировку и там по оказии завернет в Амулино к тетушкам, Владимир для порядка поинтересовался:

— А где мать?

— Она уже спит. Устала — стиркой занималась, — объяснила дочка и тут же призналась с радостным воодушевлением: — Ой, папочка, я бы с удовольствием к ним съездила! Они такие простые и добрые! А как хорошо у них в саду! И перед домом такой сочный и зеленый лужок, словно ковер!

— А помнишь, как мы на родник ходили?

— Конечно! Это далеко от села, на противоположной стороне оврага. А какая в нем холодная и прозрачная вода! А в поле, ты прав, папа, провода на столбах действительно поют!

— Для меня этот родник — самая дорогая память об отце, твоем дедушке. Помню, он несет на своих плечах моего младшего брата, и мы идем из райцентра, где тогда жили, через Маджары по этой столбовой дороге в Амулино. И вот когда я уже совсем устал, отец устроил около того родничка небольшой отдых. До сих пор в глазах: голубое небо, склоны оврага, все в зелени и цветах, шмели и пчелы гудят, птицы, перекликаясь, поют свои песни, а мы втроем сидим у родника и уплетаем самые вкусные на свете сдобные лепешки! Больше такому уже никогда не суждено было повториться! В 1943 году под Ворошиловградом немецкий снайпер попал отцу прямо в сердце, пробив его партбилет. — Почувствовав, как слезы неудержимо набегают на глаза, Владимир, стараясь скрыть это от дочери, поспешил сменить тему. — Ладно, малышок, досматривай фильм, а я на боковую, — сказал он. — Завтра выезжать наметили пораньше.

…Утром, как и всегда, первым, еще до звонка будильника, проснулся Владимир. Он надел спортивный костюм и кеды, старательно позанимался в лоджии зарядкой с гантелями, потом принял душ, побрился, подобрал костюм и рубашки в дорогу, выпил кофе с бутербродами и без пяти семь вышел во двор, где его ожидала машина.

Катерина проснулась от лая собак, сцепившихся, должно быть, в схватке за территорию, полусонно взглянула на часы и снова укрылась с головой одеялом. Она не спала, а просто лежала и ждала, когда на тумбочке прозвонит будильник. Тогда она поднялась с постели и начала готовиться к своему визиту в облисполком. Стараясь распутать клубок заметно осложнившихся семейных отношений с мужем, Катерина во что бы то ни стало хотела попасть на прием к председателю облисполкома. Именно встреча с ним, как она предполагала, могла оказать на мужа, злоупотребляющего все чаще и чаще спиртным «по служебной необходимости» и без оной, самое серьезное воздействие.

Она умылась, позавтракала, приготовила завтрак для дочери и начала собираться: поправила сделанную накануне у знакомого мастера в парикмахерской укладку, надела новое темно-бордовое платье, подобрала под цвет ему туфли, осмотрела себя со всех сторон в трюмо и, оставшись довольной, а главное, непоколебимо уверенной в своей правоте, отправилась в облисполком, думая о том, как ей лучше попасть к Славянову. Идти к нему через приемную ей не хотелось. Рассказывать секретарше о своих «болячках» было для Катерины делом и унизительным и сомнительным: коллеги, узнав причину ее визита, проявляя солидарность с Филипповым, обязательно постараются, скорее всего, не допустить ее к шефу. У Катерины даже мелькнула мысль вообще отказаться от своих намерений и отправиться на работу. Однако она уже вошла в здание облисполкома, и отступать было поздно. Увидев на посту милиционера, она решительно обратилась к нему с вопросом: как попасть на прием к Славянову?