Дмитрий Вишневский - Рассказы о большом мире

– Да просто.. Там факсимиле попросили.. В общем, нужно уехать. Извини, пожалуйста, просто так надо.

Так действительно надо. Не мне. А тебе и ему. Если я не уеду – не дам гарантии, что смолчу и дальше.

Опускаешься на заросший сочно-зелёной травой берег, обхватываешь руками колени. Мне так хочется обнять тебя и сказать, что всё-всё-всё будет хорошо. Ты бы знала, как мне не хочется уезжать…

– Ну, хоть на лодке покатаемся? – с надеждой в голосе спрашиваешь ты, оборачиваясь и заглядывая в глаза.

– Конечно. Покатаемся и поеду.

– Только перед дорогой я тебя накормлю, – говоришь ты, хмуря брови. – И никаких возражений не принимается!

– Я с удовольствием.

Ты отворачиваешься к реке и тихо спрашиваешь:

– Всё-таки красиво тут, да?

С тобой да. Очень.

– Красиво, – говорю я и подхожу ближе, ступая босыми ногами по прохладной прибрежной траве. Словно очарованный дикий зверь подкрадываюсь к тебе. Ткнуться бы носом ещё раз в твои волосы. Закрыв глаза, подарить себе пару секунд лжи о том, что ты моя.

Я не боюсь озвучить мысли. Просто не хочу портить тебе жизнь.

Главное то, что ты счастлива, пусть и не со мной. Заставляю себя считать, что от этого легче. Получается плохо.

За спиной слышится шорох, и я оборачиваюсь. Коля подмигивает мне и подходит ближе, держа в руке бутылку вина.

– Мандаринка, знаешь, кто такой «настоящий друг»? – спрашивает он.

– Кто? – оборачиваешься ты к нему, бросив на меня хитрый взгляд.

– Тот, с кем можно оставить жену, не боясь, что между ними возникнет флирт, а то и любовь.

Вы смеётесь.

И я выдавливаю ответную улыбку.

Хотя мне впервые больно от твоего смеха.

Есть только вечность

1.

Когда прозвенел мобильник, я, сонный и измотанный, ничего не соображал. Посмотрел на часы – половина четвёртого утра.

Автоматически нажал на кнопку ответа.

- Игорь, привет. Извини за поздний звонок, просто ты просил сообщить сразу.

- Что случилось, Гриш?

- Клаус. На старых видеоотчётах он появился двадцать восьмого ноября. У нас получилось, Игорь!

- Выбегаю! Буду через полчаса! Ничего не предпринимай, умоляю тебя!

Мигом проснувшись, я вскочил с кровати, наспех оделся и выбежал из дома.

Так быстро до лаборатории я никогда не добирался.

Клаус – белая лабораторная мышь, маленький герой большого эксперимента.

Вчера был значимый день – Григорий Павлович ввел Клаусу новый утверждённый вариант сыворотки. Гриша – мой зам, который в своё время возглавлял лабораторию генетической рекомбинации в Сорбонне. Мы занимались вопросом перемещения биологических объектов во времени и роль руководителя лаборатории доверили мне. Дело не в лояльности вышестоящего руководства, просто я в своё время возглавлял кафедру квантовой физики и нанотехнологий, а сразу после этого занялся индивидуальным проектом по квантовой гравитации. Плюс ко всему я доктор биофизики и один из пятидесяти учёных на Земле, занимающихся проблемой времени. Конечно, я не Стивен Хокинг из Кембриджа и не Стивен Вайнберг из Остина, но определённый вес в научном мире имею.

До Клауса, мышкой А – основным объектом – был Марти, но, к сожалению, Марти умер через час после введения последнего на тот момент варианта сыворотки. Не перенёс минимальной дозы, которую в дальнейшем планировалось увеличить, чтобы перемещать во времени более крупные организмы. Удачный исход эксперимента обозначал переход к шимпанзе, а они, как известно, к человеку намного ближе, чем лабораторные мыши.

Григорий встретил меня в восторженном состоянии, с горящими глазами. Схватил за руку, потащил к компьютеру и продемонстрировал видеозаписи недельной давности. Сомнений не было – у нас получилось.

2.

Клаус появился в лаборатории, а конкретнее в своей клетке, в семь часов восемь минут утра пятого декабря две тысячи пятнадцатого года. В половине десятого вечера ему ввели сыворотку. Полтора часа вся команда напряжённо ожидала хоть какого-нибудь результата. Но ничего не происходило. Клаус как ни в чём не бывало бегал в колесе, с аппетитом ел и, время от времени, спал.

В половине двенадцатого ночи в лаборатории остались только я и Григорий. Остальных сотрудников мы отпустили домой, ибо никто не мог утверждать, что результат вот-вот будет. Нужно было выбирать, кому оставаться дежурить на ночь.

Григорий, явно уставший, вышел из помещения, затем вернулся, держа в руках дымящийся чайник.

- Чайку хочешь? – спросил он.

- Что? А, нет, спасибо.