Дмитрий Вишневский - Рассказы о большом мире

Ориентировочных мест было более тридцати. Но только одно из них было Местом. И только в нём была Точка. Определить, какое из них настоящее можно было только одним путём – ножками пройдя каждый метр.

Однако, такие условия требовали много денег. А карта согласно нескольким источникам активной была только осенью, и потому осень для меня длилась на протяжении двух лет едва ли не круглый год. В марте, апреле и мае я бродил по ландшафтам Австралии и Новой Зеландии, в августе мерил шагами Ирландию, где ноябрь – месяц уже зимний, а в октябре разъезжал по Восточной Европе.

И вот, пожалуйста. Карта засветилась в России, в Новгородской области, в окрестностях Боровичей, в тридцати километрах от ближайшей деревни. Она светилась даже ярче, чем говорил продавец, пожилой южно-корейский профессор высшей математики из Кванджу. Она светилась моей мечтой.

Но отчего-то я считал, что дальше особых сложностей не будет и после того, как я найду в Месте Точку, я просто обнаружу дверь (согласно одним источникам) или тоннель (согласно другим), где и найду искомый “сброс оков”. “Excutiat conpedibus”.

Ох, это понятие, упоминаемое в разных источниках, виделось мне межпланетным кораблём, запрятанным тысячи лет назад древними астронавтами, способным при включении создать условия для того, чтобы я смог летать подобно им. Без крыльев, без кораблей, без какой-либо помощи. Просто летать, в силу разбуженной своей природы, которая игнорировала гравитацию.

3.

В яме я просидел до утра следующего дня, встретив рассвет слезящимися от бессонницы глазами. Всю ночь я отчаянно соображал, как поступить, изредка проваливаясь в краткий и беспокойный сон. Сеть не ловила, позвонить я не мог даже в экстренные службы. Подняться по отвесным шестиметровым стенам я не мог, несмотря на то, что при себе имел крепкую верёвку с увесистым карабином на конце. Сколько я не закидывал её, всё безрезультатно, он ни за что не цеплялся, я лишь обвалил остатки листьев с краёв ямы.

Я прыгал на стены, цеплялся за любые мало-мальски твёрдые выступы, но все они были ненадёжными и легко осыпались, увлекая меня вниз.

Наконец, когда из своей сырой и холодной темницы я увидел новые сумерки, я перестал изображать из себя лягушку из известной сказки про взбитое лапками масло. Мне нечего было взбивать в этой яме. Некогда пышные жёлтые листья своими попытками выбраться я превратил в грязную спрессованную подстилку.

Привалившись к мокрому рюкзаку, я закрыл глаза и вскоре задремал.

Не знаю, сколько я спал. Но когда проснулся, стучал зубами от холода и хлюпал носом. Совсем закоченел. Пританцовывая, растёр бёдра, подышал на ладони. Попрыгал на месте. Как только более-менее согрелся, задрал голову, чтобы возобновить попытки спастись и тут заметил свисающую с края верёвочную лестницу.

Всё ещё не веря своим глазам, я потянул её вниз, осторожно, чтобы не сорвать и не спугнуть того, кто пожелал мне помочь, но достаточно для того, чтобы понять, что она закреплена.

- Кто-нибудь есть там? – глядя вверх, крикнул я.

Мне ответил чистый, удивительно мелодичный женский голос. Такой приятный, что я с удивлением заметил, как покрылся мурашками от удовольствия. И будто согрелся разом.

- Вылезай и следуй за мной. И не смотри мне в глаза.

Фраза была странной, даже пугающей, но не угрожающей. Я накинул рюкзак на плечо и, не мешкая, принялся выбираться из ямы. И не только долгожданная свобода манила меня – было до одури интересно взглянуть на обладательницу такого необыкновенного голоса.

Однако, высунув из ямы голову, я увидел лишь серый силуэт, удаляющийся в сторону леса и едва заметный в наступивших сумерках.

Женщина обладала манящей фигурой и плывущей походкой, и это всё, что я мог сказать о ней. Не тратя времени, я направился следом.

Но, признаюсь, у кромки леса, чёрной зубастой стеной высившейся перед краем луга, мне стало больше страшно, чем любопытно. Странное поведение моей спасительницы отлично укладывалось в то, чему я посвятил несколько лет жизни, но от этого оно не становилось менее подозрительным. Тем более, что перед тем, как скрыться среди берёз и елей, она не удосужилась даже оглянуться. Была уверена в том, что я последую за ней или ей было просто плевать?

Спустя немного времени, глядя на серую фигурку перед собой, я вышел к домишке, едва заметному среди чёрной в сумерках листвы. Одинокий садовый фонарь освещал дорожку и маленький двор с садовыми цветами.

Моя спасительница скрылась за дверью, оставив её приоткрытой. Прислушиваясь к собственному сердцебиению, я вошёл в дом.