Григорий Луч - И мы солдаты...

А мама утешает меня:

— Зато хлебушек каждый день будем есть. Теплый, вкусный. Молочка не будет — пахтанья хватит. Как-нибудь продержимся до весны.

Слушаю маму вполуха, а сам думаю: куда же Федька пистолет прячет? Не носит же он его в школу. Надо будет поискать в избе. Хоть в руках подержу, рассмотрю поближе, поиграю…

Утром бежим в школу, мне совсем рядом, а Федьке полтора километра топать.

На уроке Аркадий Ефимович объясняет имена существительные на чувашском языке.

— Ваня Кириллов, ну-ка назови нам нарицательные имена существительные.

Я вскакиваю и выпаливаю одним духом:

— Пистолет.

— Молодец. Еще, — кивает учитель.

Молчу, потом опять:

— Пистолет.

Учитель поднимает голову.

— Правильно, а еще, еще…

Я с ужасом бормочу:

— Пистолет.

Ребята фыркают. Аркадий Ефимович внимательно смотрит на меня, слишком уж внимательно.

— Ну что ты заладил, как попугай. Леша, помоги Кириллову.

Лешка вскочил и затарахтел, а я так и простоял столбом до самого звонка.

Большая перемена! Выбегаем во двор, даже не успев одеться. На улице потеплело, солнышко пригревает. Перебрасываемся снежками и обратно в школу, в столовую. Столовая у нас в пустом седьмом классе — здесь нас бесплатно кормят обедами. На двоих выдают полную миску пахучего густого горохового супа. Без хлеба. В школе нет хлеба, в колхозе тоже.

— У нас скоро будет хлеб. Я принесу, — говорю Илюшке.

— Откуда? — недоумевает тот.

— Мы корову меняем на хлеб, двадцать пять пудов ржи получим, — объясняю взрослым голосом, как мама.

— Вон оно что! — понимающе кивает Илюшка тоже как взрослый мужик.

Следующий урок — военное дело. Берем свои «ружья»-палки и встаем на лыжи.

Лыжи сегодня не скользят, двигаются с трудом.

— Эй вы, лисицы! — кричит Санька Петров. — Сегодня мы вам опять покажем!

Вот хвастун! У меня руки чешутся намять ему бока, но побаиваюсь военрука. Он тут, рядом, командует:

— Прекратить разговоры. Пора бы знать, что такое военная дисциплина. Будущие солдаты, а ведете себя как первоклассники.

Я показываю кулак Саньке из-за спины учителя, он ухмыляется и корчит мне зверскую рожу — мы, мол, вам зададим.

Кое-как, проваливаясь в мокром снегу, добираемся до леса.

Василий Архипович дает задание обеим группам.

На этот раз прячемся мы — отряд Саньки должен нас обнаружить и окружить.

Двинулись к Красному оврагу.

Санька кричит нам вдогонку что-то обидное, мы в долгу не остаемся. Василий Архипович делает вид, что не слышит нашей перебранки.

У Красного оврага останавливаемся и разрабатываем план военных действий. В маленькой рощице на горке оставляем наблюдателя. Илюшка вынимает карту местности, у нас все как взаправду. Соображаем, с какой стороны может появиться вражеский отряд, где ему удобнее напасть на нас, с какой стороны.

Спорим, совещаемся. Наконец план одобрен всеми. Раскалываемся на три группы и занимаем свои места.

Снег рыхлый, влажный, зарываемся в нем так, что нас почти не видно с дороги.

Сидим, наблюдаем, ждем.

В лесу тихо, спокойно. Настоящие сугробы лежат на еловых ветвях. Снег сегодня серовато-голубой, пористый, тяжелый. Интересно, где теперь ночуют тетерева? Самые лютые морозы уже позади, скоро прилетят птицы, в лесу станет шумно, весело. Первыми, как всегда, появятся скворцы, попозже жаворонки. Вылезет из своих норок и гнездышек всякая лесная мелюзга, и заговорит лес на разные голоса: весна! весна!

— Идут! — шепчет Илюшка из своего «секрета».

— С какой стороны?

— Сзади хотят нас обойти.

Как мы и думали. А ну, айда, вперед! Разбегаемся. У самого спуска в овраг остается один Лешка. Лешка у нас автоматчик. Сам себе соорудил автомат. На валик с зубьями прицепил пластинку. Крутишь валик автомат трещит так, что уши затыкай. Небось от настоящего столько шума не бывает!

Едва мы скрылись, Санькин отряд появился у оврага, Лешка затрещал своим автоматом на весь лес.

«Враги» бросились вперед, закричали:

— Ура!

А Лешка трещит и тоже кричит на разные голоса: такая у него военная хитрость.

Группа Саньки попалась на нее и обратно ринулась, а тут мы выскочили на дорогу и вопим:

— Ура, ура, ура!

— Тра-та-та-та-та! — трещит Лешка.

Одуревший от треска и крика Санька затоптался на месте. В общем, оказался в ловушке. Не хвались раньше времени, не задирай нос!

Василий Архипович похвалил нас:

— Теперь вы молодцы, ловко провели врага!

— Хитрые, как лисицы! — подмигнул я Саньке.