Григорий Луч - И мы солдаты...

— Это они от холода прячутся, — сказал папа, — в мороз по нескольку дней сидят в снегу!

…Скрипит, скрипит под полозьями снег. Кое-как выбрались на тропинку. Как хорошие лошади, тянем санки изо всех сил, торопимся. Вон сколько времени потеряли — засмотрелись на птиц! Мама, конечно, беспокоится, все глаза проглядела. Достанется нам под горячую руку! А может, пронесет. Дров-то вон сколько мы сегодня привезем! Обрадуется мама и побраниться забудет.

Во дворе быстро разгружаем санки и — в избу.

Мама из окна видела наши трофеи.

— Намерзлись, поди! — говорит она. — Скорей, скорей, в школу опоздаете!

Наскоро перекусили, схватили свои холщовые сумки, за пазуху картошку, блины и — бегом в школу. Федя в соседнюю деревню, а я — в свою.

Вечером возимся с дровами: пилим, колем, заносим в избу. Сырые дрова надежно спрятали за печку — лесник иногда ходит по домам, проверяет: если найдет дрова — штраф.

Бабушка сейчас живет у старшей дочери, поэтому надеяться нам не на кого. Сами топим печку, жарим без масла картошку, кипятим воду. Радуемся, что к маминому приходу у нас все уже готово. Сегодня удачный день — все ладится, работа спорится, и даже тетеревиную ночевку успели посмотреть! И с Федькой не ссоримся. Эх, папа бы нас увидел сейчас!

Мама приходит с работы усталая, продрогшая. И сразу бросается к печке — погреться.

— Ешь скорей! — говорит брат.

— Не хочется, сынок. Письма не было?

— Нет, мама, не было.

— Месяц уже. Не случилось ли чего…

Мы молчим. Ну, что сказать? Сразу делается грустно. Стоим около нее и вздыхаем.

Мама обняла нас обоих, крепко к себе прижала.

— Ну, хватит, хватит, зачем на плохое думать? Вот увидите, все будет хорошо! Вернется папа, расскажите ему, как дрова из-под носа старого Яндуша увозили! А ну-ка за стол. Тоже небось голодные, меня ждали?

За столом стараемся вовсю отвлечь маму от тяжелых мыслей. Смеемся, шутим, вспоминаем об отце, о том, как хорошо жилось нам до войны.

Первый урок у нас — военное дело. Василий Архипович, военрук, носит солдатскую форму — он совсем недавно вернулся с фронта. Правая рука у него висит на привязи, и нога прострелена. Он очень строгий, серьезный, мы его побаиваемся немножко и даже не представляем, умеет ли он улыбаться. Но каким-то особым чутьем знаем, что учитель не злой, а добрый человек. Наверное, он переживает, что не может вернуться обратно на войну из-за раненой руки и ноги и вынужден заниматься с нами.

Сегодня у нас военная игра в лесу. У кого есть лыжи — на лыжах.

Класс разделился на два отряда. Во главе первого — Саня Петров. Второй отряд возглавляю я.

Первый отряд рассыпается по лесу, мы должны найти его и окружить у Студеного родника.

День ясный, солнечный, на небе ни облачка, легкая изморозь посеребрила деревья и кустарники. Мороз пощипывает щеки и носы. Мы осторожно цепью, как учил нас военрук, скользим вдоль опушки. Вдруг вижу, Илюшка повернул к большому дубу. Прислонился к дереву, снял шапку. Я к нему. Илюшка дышит тяжело, а из носа кровь. Я наклонился скорей, схватил снег.

— Держи, приложи к носу — все пройдет.

Но кровь не останавливается. Третий раз снег меняем. Тут уж и я испугался не на шутку. Илюшка плачет, говорит:

— Голова, Ванек, кружится. Упаду сейчас!

— Не бойся, Илюш, — успокаиваю его, — подожди, я мигом!

Хотел повернуть обратно, а тут как раз и Василий Архипович из-за деревьев показался, С трудом идет на лыжах, он ведь хромой.

Военрук прежде всего надел шапку на Илюшкину голову, спросил:

— Что ел утром?

— Крахмал и блины картофельные.

— А хлеб?

— Муки у нас нет давно…

Василий Архипович повернулся ко мне:

— Илюшу надо проводить домой. Кто с ним пойдет? — Ребята потупились молча. Кому охота из военной игры выходить?

— Доставить на место раненого или заболевшего товарища — прямой долг каждого солдата. Добровольцы есть?

— Есть, разрешите мне, товарищ военрук?

Это Лешка.

— Можно доверить Алексею данное ответственное задание? — спрашивает Василий Архипович командира, то есть меня.

— Можно доверить, — твердо отвечаю.

У Илюшки совсем несчастное лицо. Того гляди разревется. Но приказ есть приказ, и солдату приходится подчиняться.

Мы провожаем глазами две маленькие фигурки на самодельных лыжах.

— Ну, а теперь выполняйте задание, — командует военрук. И мы углубляемся на лыжах в лес. Бежим молча, наверстываем упущенное время, старательно петляем между деревьями. Военрук остался далеко позади — где ему угнаться за нами! Мы здесь каждый пенек, каждую ложбинку с закрытыми глазами найдем и обойдем.