Исабель Альенде - Игра в «Потрошителя»

Дуя на горячий чай, Индиана поделилась своими заботами, ничего не скрывая: за долгие годы родственной близости и зодиакальных прогнозов она привыкла доверять крестной своей дочери; в подробности можно было не входить, поскольку Селеста уже знала о разрыве с Аланом Келлером. Индиана позвонила ей на следующий день после того, как получила журнал, убивший счастливую любовь, которая длилась четыре года. Селеста всячески пыталась приуменьшить значение инцидента. Ее беспокоило, что Индиана в тридцать с лишним лет все еще не замужем; молодость быстро проходит, а стареть в одиночестве скучно, уверяла она, думая про себя, что и ее жизнь была бы счастливее рядом с Блейком Джексоном, жаль, что такой мужчина закоснел во вдовстве. Но для Индианы неверность была более чем достаточной причиной, чтобы расстаться с возлюбленным. По ее просьбе Селеста составила гороскоп Райана Миллера, которого ни разу не видала.

— У этого Миллера очень мужественный вид, правда?

— Да.

— Тем не менее восемь из его планет — женские.

— Только не говори мне, что он — гей! — воскликнула Индиана.

Селеста объяснила, что астрология указывает не на сексуальные предпочтения, а на судьбу и характер; в характере Миллера при этом имеются сильные женские черты: он услужлив, ласков, склонен охранять чуть ли не по-матерински — идеальные качества для врача или учителя; но Миллер отмечен комплексом героя, в его гороскопе много противоречий, поэтому он не поддался велению звезд и собственной природы и живет, разрываясь между своими чувствами и своими поступками. Долго распространялась насчет авторитарного отца и депрессивной матери, почему у Миллера и возникла необходимость доказывать свое мужество и отвагу; указала на счастливую способность окружать себя друзьями, хранящими верность при любых испытаниях; обнаружила склонность к наркотикам и импульсивность, даже указала в гороскопе критический момент около 2006 года, но не упомянула, что он был солдатом, потерял ногу и едва не погиб.

— Ты в него влюблена, — заключила Селеста Роко.

— Так говорят планеты? — рассмеялась Индиана.

— Так говорю я.

— Не то чтобы влюблена, но меня влечет к нему. Это чудесный друг, но о любви лучше не думать, все у него слишком сложно. Да и у меня, Селеста, по правде говоря, тоже все непросто.

— Если ты прибилась к нему только затем, чтобы забыть Алана Келлера, ты разобьешь сердце хорошему парню.

— С ним случилось много скверного, он весь состоит из угрызений совести, вины, агрессии, страшных воспоминаний, кошмаров. Да, Райан с собой не в ладу.

— Каков он в постели?

— Хорош, но мог бы быть много лучше. По сравнению с Аланом любому мужчине чего-то недостает.

— Недостает? — изумилась Роко.

— Это не то, что ты подумала! Я хочу сказать, Алан знает меня, умеет со мной обращаться, он романтичен, полон фантазии, изыскан.

— Всему этому можно научиться. У твоего Миллера есть чувство юмора?

— Более-менее.

— Жаль, Индиана. Этому как раз научиться нельзя.

Они выпили по две чашки чая и решили, что некоторые моменты можно прояснить, сравнив гороскопы Индианы и Миллера. Прежде чем проводить Индиану к выходу, Селеста дала ей адрес монаха, который чистит карму.

Раз в год Аманда вторгалась на кухню с намерением более серьезным, нежели согреть в микроволновке чашку какао, и принималась готовить на день рождения бабушки Энкарнасьон слоеный торт со сгущенным молоком, настоящую калорийную бомбу из яичных желтков, сливочного масла и сахара. То был ее единственный кулинарный проект, хотя на самом деле каторжный труд выпадал на долю Элсы Домингес, которая месила тесто, раскатывала тонкие коржи и выпекала их в духовке. Аманда только кипятила в кастрюле четыре банки сгущенного молока, промазывала слои и втыкала свечки.

Энкарнасьон Мартин, которая до сих пор красила губы алой помадой, а волосы — черной краской, вот уже с десяток лет неизменно отмечала пятидесятипятилетие. Это означало, что старшего сына она родила в девять лет, но кому нужны такие жалкие подсчеты. Мать Энкарнасьон тоже потеряла счет годам, время не брало прабабку, стройную, как тополь, с тугим узлом волос и орлиными зеницами, способными провидеть будущее. День рождения Энкарнасьон всегда справляли в последнюю субботу февраля, устраивая бурное веселье в «Локо Латино», заведении, где танцевали сальсу и самбу: дискотеку закрывали для публики, принимая только гостей семейства Мартин. Кульминацией праздника было появление группы старых марьячи, которые когда-то играли в оркестре Хосе Мануэля Мартина, давно усопшего супруга. Энкарнасьон плясала, пока хоть один кавалер оставался на ногах, а прабабка со своего высокого трона следила, чтобы никто, даже хлебнув лишку, не выходил за рамки приличий. Все почитали ее, ведь фабрика по производству тортилий, основанная ею в 1972 году, принесла благополучие семье и верный заработок нескольким поколениям иммигрантов из Мексики и Центральной Америки.