Збигнев Домино - Польская Сибириада

Только Кулябинский и Чуляк не спали в ту ночь. Получили в комендатуре инструмент и пару досок, сколотили гробики для своих умерших дочек, чтобы на следующий день похоронить их.

Утром в барак вошел комендант Савин со своими помощниками. В бараке царили понурая неразбериха, шум, гам, ни у кого не было еще постоянного места, некоторые продолжали спать. Комендант остановился посередине барака и ждал, пока люди успокоятся. Савин был высоким мужчиной около сорока, с широким мясистым лицом. В черном овчинном тулупе с кобурой пистолета у пояса. Среди его помощников особенно выделялся один — маленький, огненно-рыжий коротышка.

Даже белое, как мел, лицо и руки были усыпаны рыжими пятнами. Это был заместитель коменданта, так называемый опер, специалист по слежке, вербовке доносчиков и всяческих расследований — Дмитрий Барабанов.

Шум стих, люди столпились вокруг вошедших. Начал Савин полушутя, с улыбкой:

— Долго спите, граждане переселенцы! Понимаю, это с дороги… Ну, подходите, граждане, подходите ближе. Женщины тоже, смелее, мы не кусаемся. Лучше слышно будет, я глотку драть не стану… Кто вы такие, граждане переселенцы, я знаю. А вот вам, для порядка, следует знать, кто мы такие, куда вы прибыли, как тут жить будете и работать. И какие у нас права и обязанности. Я здесь комендант, зовут меня Савин Иван Иванович. А это мои сотрудники. Мы представляем здесь советскую власть и советский закон. Если что нужно, обращайтесь к нам, спрашивайте обо всем. Мы будем о вас заботиться, интересоваться вами. Правда, товарищи?

— Для этого мы тут находимся, товарищ комендант! — приподнялся на цыпочки Барабанов, но все равно его было трудно разглядеть.

— Вот именно, — согласился комендант и продолжил. — Вы спецпереселенцы, думаю, вы знаете, что это значит. Вижу, что некоторые не знают! Напомню вам для ясности. Декретом Советского правительства вас переселили сюда из Западной Украины, которую Красная Армия освободила от гнета панской Польши и присоединила к родине-матери, великому Советскому Союзу. А поскольку среди вас было много таких, которым, по правде говоря, советская власть не очень нравилась — кулаков, колонистов, легионеров, полицейских и тому подобных врагов народа, вас переселили сюда на перевоспитание. Ну, чтобы сделать из вас порядочных советских граждан. Вы должны оценить великодушие советской власти, давшей вам такой шанс. А то ведь за такие дела можно было и под суд пойти. А вас только переселили, да и то вместе с семьями. Теперь, граждане поляки, только от вас зависит, как вы тут заживете, как устроитесь в Калючем. Пока что порядок такой — никому не разрешено уезжать из Калючего или покидать его пределы. Кто на это решится — пойдет под суд и пусть потом на себя пеняет, предупреждаю вас. И не слушайте, граждане переселенцы, разных бунтовщиков и подстрекателей или других замаскированных врагов советской власти. Занимайтесь лучше работой, устраивайтесь здесь по-людски. Ну, а об этой панской Польше, которая даже для многих из вас была мачехой и буржуазным кровопийцей, — забудьте раз и навсегда. Сами убедитесь, что советская власть справедлива, а наша Сибирь — край богатый, красивый, где жить можно…

— … скорее подыхать! — какой-то голос из толпы прервал фразу коменданта. Савин на секунду замолчал, но закончил:

— …и не умирать. Кто там что-то сказал? Может, я неясно выразился? Думаю, что абсолютно ясно. Но если у кого-то есть вопросы, пожалуйста, спрашивайте.

Минуту-другую подождал, потому что народ зашумел, полушепотом обмениваясь замечаниями, но вопросов не было. Комендант сообщил ссыльным, что все работоспособные, не исключая женщин и детей от четырнадцати лет, обязаны трудиться. Освободить от этой обязанности может только врач. Завтра с утра все начнут работать на рубке леса; будут готовить древесину к весеннему сплаву, когда лед сойдет с реки Поймы. Рабочий день начинается по удару колокола. Для работающих — завтрак в столовке и выход бригадами на место работ. Восемь часов работы, по возвращении обед в столовке и свободное время. Работать будут по норме, которую каждому определит бригадир. Норма существует и в столовой — на хлеб и другие продукты. Работающие получат горячее питание два раза в день и полкилограмма хлеба на день. Неработающие — горячее раз в день и по двести граммов хлеба.

— Запомните, что у нас, при социализме действует справедливый принцип: «Кто не работает, тот не ест!» Тот, кто работает, и работает по-стахановски, получает не только деньги, продукты, но и славу! Вы тоже, граждане, можете стать стахановцами, работать выше нормы. И тогда не только будете получать дополнительную порцию продуктов или дополнительный талон в нашу лавку, вас ждет всеобщее признание. Работа для советского человека — величайшая честь. А теперь товарищ Барабанов проверит ваши данные. Сегодня до конца дня вы свободны, устраивайтесь, отдыхайте, а завтра с утра на работу! — Комендант направился к выходу, но что-то припомнил: