Мартин О Кайнь - Грязь кладбищенская

– Бриан Старший сказал, что Куррин скончался, отчаявшись, что так и не смог разрубить пополам осла Проглота, которого обнаружил на своем овсяном поле…

– А я думал, то был осел Тима Придорожника…

– Разрази его дьявол! Может, и был это осел Придорожника, но по мне куда лучше было бы, кабы вместо его осла оказалась его дочь!..

– Дочь Кольма Старшего умерла от…

– Тифозной горячки в…

– Нижних Пригорках…

– Совсем не из-за этого. Просто как она заболела, никто, кроме доктора, не ходил к ней в дом, и собирать сплетни она уже не могла…

– Ты оскорбляешь веру. Ты прожженный еретик…

– Страховщику не хватило единственной буквы для победы в конкурсе кроссвордов. Это его и доконало…

– А Том Рыжик умер от того, что у него был слишком длинный язык…

– От чего я умер? Что за причина у меня была? Что это была за причина? Мудрец тот, кто скажет…

– Штифан Златоуст умер от сожалений, что не слышал о похоронах Катрины Падинь…

– …Клянусь душой, как говорится, причиной моей смерти были кишки…

– Ого! Вы слышали? Кишки, ты подумай! Кишки! Да вот еще, это было возмездие Божье, что ты скончался, Придорожник. Ты украл мой торф…

– От обиды, что его не назначили Великим инквизитором…

– …Возмездие Божье, Пядар Трактирщик. Ты добавлял воду в виски…

– Меня ограбили в твоем доме, Пядар Трактирщик…

– И меня…

– Суд Божий, Проглот. Выпить дважды по двадцать пинт да еще две…

– “Ни в жизнь никто не скажет, что я пустобрех, – сказал я. – Встать между разъяренным безумцем и топором! Чуть только я совершил полный чин покаяния и едва дошел до второй части “Символа веры”, как за мной пришла девчушка из соседского дома. Говорю вам, семья Томашина, вы должны благодарить счастливую звезду, что во мне было дважды по двадцать пинт да еще две…”

– Это была расплата с тобой, Страховщик, за то, что ты обдурил Катрину Падинь насчет Томаса Внутряха…

– Божечки! Не обдурил. Не обдурил…

– Ты права, Катрина. И обдурил, и не обдурил. Секреты ремесла…

– …Потому что издательство “Проект” не приняло мой сборник стихов “Золотые звезды”…

– Лучше тебе быть живым, чем мертвым, мерзавец. Ты у огня молился праху. “О прах святой… О кровь застывшая, пролитая на угли, дабы согреть мое нутро!.. ”

– Да он прожженный еретик…

– …“Ирландец” отказался публиковать “Закат солнца”. Никто в шести деревнях не стал слушать, как я его читаю…

– Это Суд Божий, определенно! Ты сказал, что Кольм Килле пророчествовал, чтобы сбивать народ с толку…

– …Ничего удивительного, что ты умер. Я слыхал, как доктор говорил, что никто не сможет сберечь здоровье на поросших крапивой пустошах Баледонахи…

– Священник сказал мне, что на завшивленных пригорках твоей родной деревни раньше ему платили десятину девятнадцать семей, а теперь…

– Причиной моей смерти стали похороны Джека Мужика. Я поднялась с постели, чтоб пойти оплакать его. По дороге домой мне поплохело. Бросило в пот. И пот струился с меня, покуда я не испустила дух…

– Похороны Джека Мужика и мне принесли смерть. После них я начала пухнуть…

– Божечки! Чему удивляться, если ты эдак набила свой бесстыжий желудок. Сколько ты здесь пробыла, побирушка Бидь Сорха? А ты, язва Кать Меньшая?..

– Потыраны Господни, Катрина, они умерли одна за другой, почти в то же время, когда я оказался здесь. Я умер на шесть дней раньше Бидь Сорхи и на десять Кать Меньшой.

– Будет им впредь наука – пусть бы оставались в своих постелях! Уж так им хотелось явиться к этой паршивке Нель. Интересное дело. К порядочным-то людям они не ходили…

– Теперь никого и не останется, чтобы оплакать Томаса Внутряха или Нель Падинь…

– Так ей и надо, чувырле!..

– А вот то, что умерла Катрина, это определенно возмездие Божье. Оныст …

– Врешь ты, Норушка…

– Он покарал ее за грабеж Томаса Внутряха и за кражу чая у отца Бридь Терри, картошки у Кити и ракушек у Шониня Лиама…

– Ничего подобного, Нора Шонинь. Это все “Книга Иоанна”, которую Нель выпросила у священника для твоей дочери. Они послали Катрину на смерть вместо нее. Кабы не это, твоя дочь оказалась бы здесь после следующих же родов. Она была хилой всю жизнь, пока Катрина не умерла, а потом начала выздоравливать…

– Обобожечки мои! Ни слова лжи, клянусь Писанием, это никогда не приходило мне в голову!..

– …Вот на какую смерть обрек бы я Джуан Лавочницу: заставил бы ее хлебать ее же кофей…

– И носить ее же клоги …