Мартин О Кайнь - Грязь кладбищенская

“Если б не хрипота, – заявляла она после, – уж я бы его оплакала”. Кошелка бесстыжая! Все еще получает свою пенсию в полкроны и складывает в передник жене своего сына. Покуда она держит деньги в переднике, невестка не допустит, чтоб у нее появились хоть какие-то пролежни, это я тебе точно говорю! Станет ей маслом растирать и ляжки, и ягодицы… Никого она больше не оплакивает, говоришь… Вот чувырла!.. Тома Рыжика похоронили. Еще один… А на Томаса Внутряха хижина пока не обвалилась, говоришь… Божечки! Нель поставила ему туда стол… И буфет… И кровать. И даже кровать, ишь ты! Так и поставила она кровать кому другому, если б не ее неправедные деньги. Судья-то совсем полоумный… Она до ужаса боялась, что на старой кровати у него могут появиться пролежни. Она до ужаса боялась, что не сможет получить его кусок земли, Мартин Ряба!

Бриан Старший, говоришь? Этот ни в жизнь не помрет, покуда на него не выльют банку парафину да не поднесут спичку… Вот она где, правда, Мартин Ряба! У этого мерзкого зудилы никогда не будет пролежней… Он умрет внезапной смертью. Это ты прав. Внезапной смертью, точно. Пронеси, Господи, мимо нас его кучу костей!..

Что такое? На Нижние Пригорки опять мор напал! Так для них это не впервой. Я, конечно, не хочу их принизить! Очень бы они тут пригодились, что и говорить. Всё бы здесь забили и заглушили…

А Баб-то наша слегла в Америке! Ай-ай-ай!.. Что ты говоришь! У нее будут пролежни, Мартин Ряба! У нее ягодицы в два раза толще твоих. Да она может себе позволить мягкую постель, не то что ты, Мартин Ряба. Будь у тебя хоть капля ума, человече… Ты что ж думаешь, если у тебя самого постель старая и жесткая, то у всякого другого такая же… Вразуми тебя Господь, в Америке постели мягкие для всякого, у кого есть деньги… А ты так и не слышал, писала ли она домой, нет? А не слышал, общалась ли Нель последнее время со священником? Ну конечно, да, Мартин. Слопать все, до чего дотянется по завещанию, вот что она решила… А кто для нее пишет? Священник, кто же еще!

Ну да, для нашего-то брата пишет школьный Учитель, а от этого никакого толку… Он же ни черта не смыслит, Мартин. Тут ты прав… И все не так плохо, пока он не проболтается о чем-нибудь священнику… Говоришь, священник и школьный Учитель часто гуляют вместе… Новая дорога к дому Нель почти закончена… Какой же несчастный дурачок мой сын, что отдал ей Высокий Плитняк!..

Нель говорит, что собирается крыть крышу шифером? Крышу шифером! Чтоб недолго ее дому стоять с этой шиферной крышей, курица спесивая! Если только она уже получила что-то по завещанию? Вон, та орава в Озерной Роще получила свою долю и вовсе до того, как их брат скончался, так или иначе… Ну и, конечно, у нее есть деньги от суда. Небось теперь ее как пить дать на Участке За Фунт похоронят…

А Джеку все неможется… Бедняжка! О, это Нель и жердина долговязая, дочь Бриана Старшего, заставляют его маяться из-за “Книги святого Иоанна”! А ты ничего и не слышал про “Книгу святого Иоанна”! Ну конечно, ты ничего не слышал! Думаешь, так они тебе про нее и рассказали!.. Жена Патрика каждое утро ходит за птицей! Дай ей Бог сил!.. А у Патрика на земле полно телят, говоришь?.. Жена приняла у Патрика все дела! Она теперь и продает, и покупает! Ты смотри! А я-то думала, она будет здесь со дня на день!.. А про ребенка ты ничего не знаешь, конечно?.. У тебя и без того было забот полно. Пролежни… Легко понять, что ты здесь новенький, по твоим разговорам, Мартин Ряба. Ты что же, не знаешь, что у всякого должна быть своя причина смерти, и пролежни не хуже любой другой…

Божечки! Ты слышал, что ставить мне крест пока раздумали!.. Ты это слышал!.. Вот что, Мартин, наверное, ты слышал вовсе не это, а просто неправильно все понял из-за того, что у тебя были пролежни… Слышал, что передумали… Нель говорила с Патриком насчет креста… Точно не знаешь и боишься соврать, что она ему сказала… Да ладно, Мартин Ряба, чего уж там “боишься соврать”. Боится он соврать! Нель ничуть не побоится соврать про тебя самого что угодно, если понадобится… К Богу в рай тебя и твою старую кровать! Да не увидишь ты эту больше никогда эту старую кровать. Рассказывай, как дело было. Ах, ты не знаешь, как было дело! У тебя были пролежни! Послушай минутку. Наверно, Нель сказала моему Патрику так: “Честное слово, Патрик, дорогой, у тебя и так достаточно забот, без всякого креста”… Это дочь Норы Шонинь так сказала! Жена Патрика это сказала!.. “Да мы по миру пойдем еще прежде, чем примемся покупать кресты. Полно людей не хуже ее лежат совсем без креста. Пусть спасибо скажет, что ее вообще похоронили на кладбище – при теперешней-то жизни”. И она так говорила! Вот ведь овца с Паршивого Поля! Это она у Нель научилась. Пусть ни одного покойника вперед нее не будет на кладбище!.. А Патрик не станет обращать на них никакого внимания…