Мартин О Кайнь - Грязь кладбищенская

– …“Так и есть. Я вот вывихнул лодыжку”, – говорю.

– “Это тебя основательно проймет”, – говорит он. “Честь вам и хвала, доктор”, – говорю я. “Это замечательная бутылка, – говорит он. – Компоненты в ней очень дорогие. Можешь ли ты себе представить, во сколько мне обошлось содержимое этой бутылки в Ярком городе?” “Я думаю, кучу пенсов, доктор”, – говорю я. “Два фунта пять шиллингов”, – отвечает он…

– Клянусь душой, так оно и бывает, как говорится. С того самого дня я не выносил холодного хлеба, а О’Маниня из Мэнло прямо перекашивало, когда ему предлагали хоть самую малость горячего. Пусть я и заработал каждый свой пенни на починке труб, после я даже трубку в рот взять не мог, а прежде-то по ней с ума сходил. И можете себе представить, О’Манинь из Мэнло теперь дымит, как паровоз, – и это человек, который ни разу не держал трубки во рту до того, как попал в больницу!..

– “Все теперь стоит, будто золотое, с тех пор как началась эта дурацкая война, – сказал он. – И хорошо еще, если есть”. “Ох, доктор, – говорю я. – Людям совсем худо. Если так будет продолжаться, нам не выжить иначе как милостью Божьей”…

– Клянусь душой, совсем людям худо, как говорится. “Кишки у меня совсем запутались”, – сказал мне человек из Мэнло, когда мы прогуливались с ним туда-сюда через несколько дней после того, как нас отпустили домой. “Мне кажется, что теперь мои кишки похожи на штаны, которые мне слишком узки, или еще какая-то такая чертовщина. Не успеваю две горсти съесть, как чувствую, что наелся до отвала. Ты только глянь на меня: в животе моем бедном все колется, будто это кусок колючей проволоки”. А был он здоровый бык, на полторы головы выше меня, а то и больше. “Вот оно, как говорится, что, – говорю. – Только мои-то кишки тоже не в лучшей форме. Вся еда в больнице не может их наполнить. Поглощают всё, как будто на несколько размеров больше меня, а стоит мне слегка шевельнуться, они, словно вымя коровье, мотаются из стороны в сторону”…

– …Старший Мясник часто говорил мне, что уважает меня в память о том, что его отец уважал моего отца…

– “Тебе эта бутылка обойдется в семь шиллингов шесть пенсов, но это самое лучшее”. “Честь вам и хвала, доктор, – говорю я. – Кабы не вы, я бы даже не знал, что и делать. Клянусь, нипочем не знал бы. А вы славный помощник человеку в беде. Не мешкаете, не ленитесь…”

– Человек в беде, как говорится. С той поры мы с О’Манинем из Мэнло писали друг другу каждую неделю. И во всех письмах он мне сообщал одно: что аппетит у него напрочь поменялся. Жаловался, что не выносит теперь вкуса картошки, мяса или капусты. Он бы всю землю и небо над ней отдал за чай и рыбу – две вещи, которых я терпеть не могу. Но, как говорится, чего только в жизни не бывает. Раньше я никогда не был в восторге от мяса и капусты, но с тех пор, как побывал в больнице, мог есть их полусырыми прямо из горшка. И точно так же картошку. Картошку я ел три раза в день, если доводилось…

– “Лодыжка твоя старая опять вывихнута, – говорит он. – Клянусь солнечным сплетением Галена и пуповиной знахаря Фениев, если ты хоть еще раз явишься ко мне со своей сраной старой лодыжкой…”

– “Семь шиллингов шесть пенсов”, – сказал он. “Буду должен вам семь шиллингов шесть пенсов, – сказал я. – Отдам, как только эта бутылка мне поможет…”

– Поможет, как говорится. А вот мне уже ничто не могло помочь. Кишки все время были ненасытными. Картошка, мясо и капуста шли у меня на завтрак, на обед и ужин. “Эти закопченные старые трубы разжигают твой аппетит”, – сказала моя старуха. “Вовсе нет, – сказал я. – Просто у меня кишки ненасытные”…

– И вот, братец ты мой, он вскочил и хватил бутылкой об пол…

– Клянусь душой, если б я так вскочил, как говорится, мои кишки мотало бы туда-сюда еще полчаса. Я рассказал это Ирландскоговорящему, который жил у нас в то лето, когда я скончался. Он изучал медицину и должен был выпускаться через год. Ирландско-говорящий подробно расспросил меня про то, как меня разреза́ли. “Вы с человеком из Мэнло были на одном столе”, – сказал он…

– … Qu’il retournerait pour libérer la France …

– Потом он раздавил под столом осколки бутылки. Пнул полку и опрокинул все, что на ней было. “Я бы заставил тебя сожрать все эти осколки, если меня не лишили бы за это докторского звания!” – сказал он. И пошел к Пядару Трактирщику…

– Потыраны Господни, вот так история, как же тебе повезло! Если б ты выпил эту ядовитую бутылку, ты бы просто слег, как тот мужик недавно…