Иоганн-Фердинанд-Мартин-Оскар Мединг - Адъютант императрицы [litres]

Кровь горячей струей брызнула из раны; мучительный стон вырвался из груди Траубенберга и он упал навзничь. Его руки судорожно цеплялись за траву, глаза закрылись и лишь хриплые звуки вырывались из груди.

Пугачев наступил ногою на его грудь.

– Вот так будет со всеми еретиками, со всеми приспешниками обманщицы и со всеми врагами святой Руси! – громко воскликнул он.

В воздухе разнесся страшный вопль, в котором смешались ужас, дикие угрозы и торжествующая радость.

Солдаты застыли в ужасе; казаки прорвали их линию и столпились вокруг Пугачева.

Отец Юлиан с высоко поднятым крестом подошел к Матвею Скребкину, сзади которого в оцепенении от всего происшедшего стояли подручные цирюльника.

Офицеры также сгруппировались в одну кучку и обнажили шпаги.

– Взять убийцу! – воскликнул адъютант. – Бей мятежников! стреляйте в них, стреляйте!

Солдаты взяли ружья на прицел, со всех сторон на казаков направились дула; но никто не решался спустить курок, так как при общем залпе солдаты могли попасть в своих же, стоявших на противоположной стороне.

Адъютант вышел вперед и скомандовал раскрыть каре и построить солдат в одну линию; но его команда была заглушена Пугачевым, который, высоко подняв руку, обратился к солдатам со следующей речью:

– Гренадеры, канониры! ведь вы же – сыновья святой церкви, вы – дети святой великой Руси!.. Будьте стойки, не марайте себя незамолимым грехом измены истинному царю, помазаннику Божию!.. Владычество окаянной еретички, называющей себя Екатериной Алексеевной, кончилось; вы не должны больше служить обманщице; вы избраны Господом вместе со мной стать первыми поборниками освобождения православной веры. Благочестивый отче Юлиан, святой служитель церкви, носящий в руке знамение спасения, скажи этим ослепленным, кто говорит с ними, против чьей груди они направили свое оружие.

Адъютант скомандовал снова, но никто не слушал его, так как отец Юлиан выступил вперед; осенив крестом Пугачева, он произнес:

– Господь совершил чудо; истинного царя Он изъял из темницы… Солдаты, посмотрите на него!.. Разве среди вас нет никого, кто служил с ним? Разве никто не может узнать его?

– Да, это – он, – раздался из рядов солдат чей-то голос – это – он! Борода изменила его, но я узнал его. Я его видел, когда мы шли походом против датчан; это – Петр Федорович, которого мы все считали умершим, которого нам возвратил Господь!

Из строя вышел старый солдат. Он упал пред Пугачевым ниц, положил к его ногам свое ружье и поцеловал край его кафтана.

– Да, да, это – он, мы узнаем его! – раздались еще другие голоса.

Ряды солдат смешались и они столпились вокруг; канониры бросили пушки, и в следующее мгновение все стояли на коленях и раздался мощный крик:

– Да здравствует наш царь-батюшка! Да здравствует Петр Федорович!

Офицеры мрачно смотрели на все происшедшее.

– Взять и заковать их! – велел Пугачев. – Им также простится все, если они будут просить моей милости и вступят в ряды моего войска; если же они будут упорствовать в своем заблуждении, то завтра же их постигнет жестокая кара за их измену. Вас же, дети мои, – продолжал он, простирая к ним руку, – я приветствую, как свободных людей: в моем царстве никогда не будет рабства, прикрепляющего людей к земле и подчиняющего их воле другого господина. С этих пор один лишь царь будет над вами, а над царем – правосудие Вечного Бога. Сегодня радостно начнем первый день нашей воли, а на завтра двинемся в путь и захватим ваших братьев, чтобы в победоносном шествии вырвать престол у еретички!

Все громче раздавались восторженные клики. Все теснились вокруг, стараясь поцеловать руки и платье Пугачева; все с воодушевлением кричали:

– Да здравствует наш царь-батюшка! Да здравствует Петр Федорович!

Матвей Скребкин подошел к Пугачеву, рядом с которым стоял отец Юлиан.

– Не видел ли я тебя здесь года три тому назад, Емельян Иванович Пугачев? – серьезно спросил старый сотник, проницательным взором смотря на него.

– Да, ты видел его Матвей! – ответил за Пугачева отец Юлиан, – ибо он давно уже бежал из заточения; но его враги ядовитым питьем отравили его душу и разум, так, что он забыл все, что было, и сам думал, что он – Емельян Пугачев. Однако его недруги не могли изменить черты его лица; над помазанной главой царя волшебные чары не могли проявить вполне свою силу, а молитвам благочестивых служителей церкви удалось прогнать их колдовство и снова возвратить ему память. Ты действительно видел Емельяна Пугачева, но Емельян Иванович Пугачев был царем Петром Федоровичем; не сомневайся, когда Сам Господь показывает здесь Свое чудо; не сомневайся, когда служитель престола Божия приказывает тебе верить!