Иоганн-Фердинанд-Мартин-Оскар Мединг - Адъютант императрицы [litres]

– Тебе нет надобности скрываться, Чумаков, – сказал Потемкин. – Ты стоишь пред нашей всемилостивейшей государыней императрицей.

Вошедший скинул плащ, надетый сверх обыкновенного крестьянского платья, преклонил колена пред Екатериной Алексеевной и благоговейно облобызал край ее одежды.

– Здравствуй, великая царица, – произнес он, торжественным тоном, – и прими мою клятву выдать тебе голову для справедливого наказания изменника и обманщика Емельку Пугачева, который в своей преступной наглости называете себя царем Петром Федоровичем!

Екатерина Алексеевна почти в испуге отшатнулась от этого совершенно неизвестного ей человека, однако быстро оправилась и воскликнула:

– Это будет похвально с твоей стороны, потому что ты спасешь от гибели многих заблудившихся. На голову одного зачинщика бунта должно обрушиться наказание за его дела, достойные проклятия; всем, кто покорится, дарую я мое прощение и милость; кроме того ты получишь богатую награду.

– Не ради золота я здесь, а чтобы служить своей государыне, – ответил Чумаков, – но если ты хочешь оказать мне милость, великая государыня, то у меня есть к тебе две просьбы, и если ты обещаешь их исполнить, то Емелька Пугачев будет в твоих руках, как только я вернусь обратно в его стан.

– Говори, – промолвила государыня, – обещаю заранее исполнить твои просьбы, если они не переступают границ моей власти.

– Я желаю, – сказал Чумаков, – сделаться гетманом яицкого казачества, я не рожден для повиновения и не хочу иметь над собою никакого начальства, кроме своей императрицы.

– Это будет исполнено, – ответила Екатерина Алексеевна, с величайшим удивлением посматривая на человека, для которого богатство не было приманкой. – А дальше? – спросила она.

– Дальше, я прошу тебя, великая государыня, матушка, чтобы ты не наказывала вместе с Пугачевым Ксении Матвеевны, его возлюбленной, которую он ради преступной забавы увенчал мнимой царской короною. Прошу тебя, чтобы Ксения Матвеевна, когда она будет захвачена вместе с бунтовщиком, была выдана мне на руки, как моя собственность, чтобы я мог распоряжаться по произволу этой женщиной, загубившей свою жизнь.

При этих словах, вырвавшихся у казака с пылкой страстностью, глаза Екатерины загорались сочувствием.

– И это будет исполнено, – сказала она, – даю свое царское слово, что та Ксения должна принадлежать тебе, как твоя неотъемлемая собственность; она погубила свою жизнь, и я отдаю эту жизнь в твои руки.

Чумаков поклонился до земли и снова облобызал одежду императрицы.

– Ну, – с. жаром спросила Екатерина Алексеевна, – что же ты думаешь сделать, чтобы сдержать свое обещание? Как выдашь ты моему генералу того Пугачева, который окружен сотнями тысяч ослепленных последователей?

– Положись на мое слово, великая государыня, – ответил Чумаков, – зачинщик бунта надоел этим людям; им наскучило покоряться безумной спеси Пугачева, который обращается с ними, как с рабами. Одного поражения будет достаточно, чтобы совершенно расположить их к сдаче; а я позабочусь о том, чтобы войско изменника было разбито. Поверь словам моим, матушка-царица! Не пройдет и недели с моего возвращения туда, как Пугачев будет уже в твоей власти! Я возвращусь назад, как мы уговорились с твоим высоким генералом. Я передам предводителям твоих тамошних войск то, что надо делать. Меня оденут в лохмотья, прикуют к моей рук оборванную цепь, и я вернусь к Пугачеву под видом беглеца из тюрьмы. Моим словам дадут веру, мой совет будет принят, и я сдержу слово, данное мною тебе.

– А если ты его нарушишь?.. – спросила Екатерина Алексеевна.

– Я отдался в плен, – ответил казак, – и клянусь Богом, если бы Чумаков этого не захотел, то он никогда не попал бы живым в руки твоих солдат; но жизнь моя в твоей власти. Отними ее у меня, если ты мне не веришь!

– Я верю тебе, – сказала Екатерина Алексеевна, – и напоминаю тебе, что согласна исполнить твои просьбы, высказанные сегодня. Но если у тебя когда-нибудь явится другое желание, то ты можешь смело обратиться ко мне!

– Ты милостива, великая царица матушка, – ответил Чумаков, – но мои желания заключаются в просьбах, которые ты взялась исполнить. Теперь же отпусти меня и пускай твой генерал отправит меня назад к своему брату на самой ретивой лошади; земля горит у меня под ногами, душа моя жаждет скорее столкнуть в прах надменного обманщика.

– Тогда ступай, – сказал Потемкин, – императрица отпускает тебя, а ты, Сергей Леонов, отвези его скорее обратно в лагерь моего брата; за каждый лишний день, выгаданный тобою в дороге, ты получишь тысячу рублей.