Иоганн-Фердинанд-Мартин-Оскар Мединг - Адъютант императрицы [litres]

– И как это было возможно возбудить к такому неслыханно-дерзкому поступку солдата и офицеров? – спросила государыня.

– Я этого сам не понимаю, – возразил Бередников, – непроницаемая тайна лежит на всем; подделали сенатский указ, но, как все происходило, узнает следствие; друг подпоручика Мировича, принимавший главное участие в заговоре, бесследно исчез, это был подпоручик Павел Ушаков.

– Неужели поддельный сенатский указ мог заставить взбунтоваться моих солдат? – мрачно проговорила Екатерина Алексеевна. – Что произошло бы, – тихо прибавила она, – если бы приказ был настоящий? – На один момент она, по-видимому, погрузилась в мрачные думы, в то же время, перебирая что-то в памяти, а затем сказала: – Ушаков? Ушаков? Где я слышала это имя? Не связано ли это имя с похищением моей маленькой актрисы? Да, да, так оно и было.

Она резко позвонила в звонок и приказала немедленно позвать Потемкина.

Через несколько мгновений последний уже находился в кабинете императрицы. Когда он увидел генерала Бередникова, едва заметный отблеск радости блеснул на его лице.

– Не называл ли, ты мне, Григорий Александрович, имени подпоручика Ушакова? – спросила Екатерина Алексеевна.

– Это был доверенный князя Орлова, услугами которого он воспользовался для похищения актрисы Леметр и который играл роль наперсника подпоручика Василия Мировича, ее возлюбленного.

– Так, так! – воскликнула государыня. – Теперь повторите, генерал, что сделал этот Ушаков, – приказала она Бередникову.

Генерал еще раз рассказал события ночи.

Потемкин сначала слушал спокойно, затем начал выказывать беспокойство на своем лице и, когда, наконец, генерал сообщил об убийстве несчастного Иоанна Антоновича, он громко вскрикнул и все его могучее тело затрепетало. Затем он схватил руку Бередникова и, испуганно глядя на него, спросил:

– Но где же был Ушаков, который имел приказ арестовать Мировича, прежде чем он совершит попытку привести в исполнение свой безумный план?

– Сегодня утром, – ответил Бередников, – получено известие, что его труп найден в Неве в то время, когда я покидал крепость, чтобы отвезти сюда Мировича.

– Ужасно! – воскликнул Потемкин. – Этого я не хотел… Я думал привести все к благополучному концу, но мои благие намерения разбились о дьявольскую хитрость!

– Чего ты не хотел? – строго спросила Екатерина Алексеевна. – Признавайся во, всем, так как дело слишком серьезно.

– Я прощу извинения, – сказал Потемкин, становясь на колена пред Екатериной, – я уже сказал вам, что вырвал у Ушакова тайну намерений князя Орлова похитить актрису. В то же время я узнал и о заговоре освобождения Иоанна Антоновича, нити которого находились у князя Орлова. Мне хотелось дать вам, ваше императорское величество, доказательства этого предательства и обезвредить заговор. Я дал Ушакову приказ арестовать Мировича накануне исполнения его плана и тогда все окончилось бы благополучно. О, я слишком низко оценил коварство, с которого хотел сорвать маску! Ушаков умерщвлен, и ужасный приказ офицерам был с кровавой точностью приведен в исполнение.

– И на мое имя, – глухо проговорила Екатерина Алексеевна, – страшным пятном падет эта кровь, как и кровь другого, – тихо прибавила она, – в которой мой сын потребует ответа, которая заставляет меня потуплять пред ним свой взор и из которой восстало грозное привидение в лице Пугачева. Но все равно, – выпрямляясь, воскликнула она, – на дороге императрицы не должно быть темных теней, я должна все знать, как бы от этого ни страдало мое сердце.

Она снова позвонила и приказала позвать к себе князя Орлова, и в мрачном молчании, подперев рукою голову, ожидала его прибыли.

Потемкин стоял возле нее со скрещенными руками. Он чувствовал, что настал решительный момент. Затеянная им игра, при помощи которой он думал разом уничтожить своих врагов, могла стать роковою и для него; но его гордое мужество не было сломлено, он напряг все свои силы, чтобы выйти с честью из предстоящей борьбы.

Накануне вечером Орлов, покинув Зимний дворец, в радостной надежде отправился в Гатчину, где надеялся найти Аделину. Он не сомневался, что ему будет не трудно овладеть красавицей, так как что значил в сравнении с ним бедный, ничтожный офицер? И легкое сопротивление, ожидаемое им с ее стороны, придавало всему приключению большую пикантность.

Однако, к своему немалому удивленно, он узнал, что Аделина не прибыла в Гатчину; он прождал ее часть ночи, снедаемый нервным нетерпением, посылал гонцов за гонцами на дорогу, но ни один не принес ему желаемого известия. Вследствие этого князь Григорий Григорьевич отправился обратно в свой дворец и, прибыв туда, приказал позвать кучера, который был выслан для похищения Аделины; но оказалось, что тот не возвращался. Все сильнее возрастали беспокойство князя и ужасный гнев против неизвестного препятствия, мешавшего исполнению его желания. Слуги трепетали под его грозные окрики, пока он, наконец, не успокоился и не погрузился в тяжелый сон.