Эра Ершова - Самая простая вещь на свете

Наташенька была разочарована. Она ждала признания, пламенной благодарности, а вместо этого перед ней день изо дня сидел на диване, уставившись в неведомое ей пространство, злой и некрасивый мужчина.

Наташенька заскучала.

И примерно в это же время, когда она заскучала, у Валеры появились слуховые галлюцинации. То ему мерещилось, будто кто-то посторонний ходит по комнате, то скрипнет кровать и затем раздастся сдавленный смех.

— Кто здесь? — вскрикивал Валера, хватаясь за голову, и тут же слышал легкую поступь босых Наташенькиных ног и затем чувствовал мягкое прикосновение ее ладошки к его щеке.

— Никого, никого… — шептала она. — Успокойся, мы здесь одни.

— Почему ты босиком? — спрашивал Валера, он уже научился различать звуки комнаты. — Ты что, спишь? Сейчас же день! Или уже ночь?

— Успокойся… — ворковала Наташенька. — Я просто прилегла, устала и прилегла.

Но все эти утешения на Валеру не действовали.

В его душе, ставшей чуткой, как птица, росла тревога. Он решил, что сходит с ума, и потребовал, чтобы жена записала его к врачу. Наташенька долго сопротивлялась, находила различные отговорки, но в конце концов сдалась и отвела мужа в поликлинику.

Оставшись наедине с врачом, Валера долго рассказывал о симптомах своего помешательства. На протяжении всего этого разговора врач угрюмо молчал, так что Валере стало казаться, что нет никакого врача, что он один в комнате.

— Э, здесь есть кто-нибудь? — испуганно крикнул Валера и напряженно прислушался.

— Есть, конечно, есть… — послышался грустный голос врача. — Я вас внимательно выслушал и хочу сказать следующее — вы абсолютно нормальны.

— А галлюцинации?

— Да никакие это не галлюцинации, наивный вы человек.

— А что же?

— Валерий Степанович, я понимаю, для вас будет очень тяжело это услышать, но так продолжаться не может, потому что об этом говорит вся часть.

— О чем? — Валера выпрямился.

— Валерий Степанович, — врач взял его за руку, — ваша жена, пользуясь вашим положением, водит домой мужчин. Так что это не галлюцинации. Звуки, которые вы слышите, имеют реальное происхождение.

Валера почувствовал, как из него на мгновение выпорхнула жизнь, подрожала-подрожала в воздухе и потом опять вернулась на место.

— Вам надо с этой женщиной разойтись, она вас погубит.

— Я инвалид, я один не смогу… — произнес Валера глухим голосом.

— Сможете! — возразил врач. — Сейчас открылась при военной академии специальная школа, где инвалидов по зрению обучают массажу. Там все обустроено, и жить вы сможете бесплатно. Если хотите, я походатайствую. Хотите?

Валера тяжело кивнул.

История с Наташенькой оставила в душе Валеры глубокий, уродливый след. Он решил, что больше никогда не сможет полюбить женщину. Теперь они все казались ему лживыми, злобными, пустыми.

Совсем не так обстояло дело с самими женщинами. С тех пор как Валера стал работать массажистом, он явно почувствовал, что пациентки под его пальцами ведут себя неадекватно.

Поначалу Валера не мог распознать неоднозначных намеков и только дивился тому состоянию неги и томления, в которое впадали всякий раз его подопечные во время массажа.

Душа Валеры, чтобы выжить, омертвела, но тело продолжало жить своей циничной повседневной жизнью, и в скором времени Валера научился пользоваться преимуществами, которые несла с собой его специальность и слепота.

Он никогда не делал первого шага, но всегда чувствовал расположенность пациентки. Он их не видел, и в этом заключалось какое-то особое, неистовое удовольствие — бесконтрольная, свободная радость соития охватывала его и то другое, неизвестное ему существо, находящееся по другую сторону этой радости.

И ни разу, ни разу у него не возникло желания прозреть, чтобы увидеть хоть одну из них. Он всех их презирал, он даже не спрашивал их имени.

Однажды вечером, когда прием уже закончился, дверь в Валерином кабинете тихо скрипнула, и кто-то вошел в помещение. Сначала Валера подумал, что это Люда, и по его лицу пробежала неровная улыбка. Но уже через секунду он услышал тихий щелчок, потом еще один — кто-то закрыл замок на два оборота.

— Кто здесь? — Валера встал и тут же почувствовал, как его обхватывают женские руки.

В нос ударила удушливая смесь запаха табака, пота и дешевых духов. «Рая…» — догадался Валера и попытался высвободиться, но Рая вцепилась в него железной хваткой.

— Ну, давай, давай! — возбужденно шептала она. — Чего ты? Всем можно, а мне нельзя, что ли? Я, вон, уже пять лет как без мужика сижу.