Хосе Антонио Бальтазар - Богатые тоже плачут - Бето и Марисабель

Внезапно Пласидо ударил кулаком по столу и громко сказал: «Этого не будет!»

«Пусть относит документы в полицию, пусть делает все что хочет, я врач, а не убийца», — решил он.

В этот момент в дверь его кабинета постучали:

— Доктор Ривера, там внизу вас спрашивают какие-то люди, говорят, что это очень срочно и касается сеньоры Кохидес, которая поступила сегодня.

— Сеньоры Кохидес? — воскликнул Ривера. — Я сейчас спущусь к ним.

— Рубен! — воскликнула Мерседес, когда дверь палаты открылась. — А я думала, это сестра. Ко мне ведь никого не пускают! Я так по тебе соскучилась!

Мерседес была бледна, но на щеках играл легкий румянец.

— Как ты себя чувствуешь, любовь моя?

— Ты знаешь, неплохо. Сегодня утром доктор Ривера отменил мне все лекарства, и, как ни странно, мне стало намного лучше. Ты думаешь, я смогу поехать домой?

— Конечно, я забираю тебя сейчас же!

— Доченька моя! — в палату вошла донья Леа в больничном халате. — Мне тоже гораздо лучше. Доктор Ривера нас отпускает.

— Ура! — воскликнула Мерседес.

— Мне кажется, — сказал наблюдавший эту сцену из коридора падре Игнасио, — у этих людей темная полоса их жизни закончилась.

На следующий день ближе к вечеру Рубен забежал в домик Тони и Фелисии и сказал, что донья Леа просит их и падре Игнасио навестить ее, чтобы она могла поблагодарить их за свое спасение. Падре Игнасио уже начал приготовления к отъезду, который был намечен на следующий день, но он решил принять приглашение.

Тони уже был у вдовы утром, когда он осматривал ее и Мерседес, и нашел, что им гораздо лучше. Сейчас они с Рубеном обсуждали, насколько откровенно можно сказать ей о преступных замыслах Вальдеса в отношении их семейства.

— Разумеется, пришлось ей объяснить насчет Вальдеса и Магды и о том, как он погиб, — говорил Рубен. — Мерседес, по-моему, узнала об этом даже с облегчением. Но я не представляю, как сказать ей про Аркадии.

— А она сама не догадывается? — спросил Тони.

— Мне кажется, донья Леа настолько потрясена случившимся, что у нее еще не было времени сопоставить все факты.

— Тогда лучше подождать, — посоветовал Тони. — К сожалению, больное сердце сеньоры Кохидес не выдумка Вальдеса, так что надо соблюдать осторожность.

— А Мерседес? — взволнованно спросил Рубен.

— Ну, тут я, пожалуй, смогу тебя успокоить, — ответил Тони молодому человеку. — Хотя записей, разумеется, Вальдес не делал, но мне удалось примерно установить, какие аллергены ей колол этот негодяй, чтобы спровоцировать астму. К счастью, процесс еще не зашел так далеко. Если девушка будет соблюдать режим, ее здоровье может восстановиться достаточно быстро.

Рубен, не находя слов, стиснул руку врача, но лицо его было красноречивее всяких слов.

Донья Леа встретила их в гостиной, где она полулежала в мягком кресле, а верная Ребекка тут же вкатила в комнату столик на колесиках, заставленный угощениями. Хотя видно было, что перенесенные волнения наложили на нее свой отпечаток, донья Леа выглядела гораздо лучше, чем накануне вечером в больнице «Сан-Себастьян».

Гости уселись на диванах и креслах вокруг хозяйки.

— Как Мерседес? — спросил Тони.

— Она сейчас отдыхает, но чувствует себя гораздо бодрее, — ответила донья Леа. — Ах, Тони, мой мальчик, я со вчерашнего вечера ищу слова, чтобы высказать тебе… Если бы не ты… — Донья Леа не выдержала, ее голос задрожал, и она заплакала, прижимая к глазам платок.

— Донья Леа, теперь мы можем не плакать, а радоваться! — воскликнула Фелисия. — Тони уверен, что Мерседес скоро поправится, а уж он знает, что говорит. — И Фелисия с гордостью посмотрела на мужа, полностью уверенная, что лучшего врача, чем он, не найти ни в одной медицинской академии.

— Я в этом не сомневаюсь, — подхватил Рубен. — И очень надеюсь, что нам больше не придется откладывать свадьбу. — Он выпалил эти слова, как бы собравшись с духом, и сразу же с опаской посмотрел в сторону сеньоры Кохидес.

Но донья Леа нисколько не рассердилась, а наоборот, посмотрела на юношу чрезвычайно благосклонно. Она уже успела осознать, что лишь благодаря неуклонной преданности Рубена, который вовремя забил тревогу, ее дочь и она сама чудом избежали смертельной опасности.

— Как бы это было замечательно, — обрадовалась Фелисия. — Я обожаю свадьбы. Если вы не против, донья Леа, я могла бы помочь Мерседес с приготовлениями — я обожаю этим заниматься.