Эрих Ремарк - Триумфальная арка [litres]

– Конечно. Попробовать можно.

– А для меня разница большая. Мы на эти денежки могли бы сразу прилавок купить и все, что нужно для небольшой молочной. – Он хитровато усмехнулся. – Такой протез с шарниром и всеми прибамбасами кучу денег стоит. Это ж какая тонкая работа! Во лафа!

– От страховой компании кто-нибудь приходил?

– Нет. Насчет ноги и денег пока нет. Только насчет операции и клиники. Нам, может, адвоката нанять? Вы как думаете? Он на красный ехал! Это точно! Полиция…

Вошла медсестра, принесла ужин. Поставила на столик возле койки Жанно. Мальчик замолчал, дожидаясь, когда та выйдет.

– Еды так много, – вздохнул он. – Я в жизни столько не ел. Одному мне все и не осилить. Хорошо хоть мать приходит, она доедает. Тут нам обоим хватает за глаза. А ей экономия. Палата здесь вон сколько стоит.

– Палата в счет страховки оплачивается. Ты в любой можешь лежать.

Серое лицо мальчика озарила лукавая улыбка.

– Я с доктором Вебером уже поговорил. Он мне десять процентов обещал. Ну, он счет страховой компании выставит за все про все, а когда ему деньги придут, десять процентов мне отдаст. Наличными.

– Да ты у нас деловой, Жанно.

– Когда беден, иначе нельзя.

– Это правда. Боли есть?

– Да. Нога болит. Которой нет.

– Это нервы. Они все еще ногу чувствуют.

– Да знаю я. Все равно чудно. Когда у тебя болит то, чего уже нету. Может, это душа моей ноги все еще тут? – Он улыбнулся собственной шутке. Потом аккуратно накрыл верхний судок с ужином. – Суп, курица, овощи, пудинг. Ну, это вот для матери. Она курицу обожает. Дома-то мы ее не часто едим. – Он блаженно откинулся на подушку. – Иной раз ночью проснусь и думаю: как же мы за все за это расплатимся? Ну, спросонок, с перепугу, так часто бывает. И только потом соображаю, что я тут лежу, как сынок богатеньких родителей, и могу просить, чего захочется, и сестру могу вызвать, и та придет, а за все это какие-то другие люди заплатят. Шикарно, правда?

– Да, – согласился Равич. – Шикарно.

Равич сидел в смотровом кабинете в «Осирисе».

– Кто-нибудь еще есть? – спросил он.

– Да, – отозвалась Леони. – Ивонна. Она последняя.

– Зови ее. Ты здорова, Леони.

Ивонна была блондинка лет двадцати пяти, плотненькая, курносая и, как многие ее подруги по ремеслу, с толстенькими ручками-ножками. Она вплыла в кабинет, развязно покачивая бедрами, и приподняла шелковую комбинашку.

– Туда, – бросил Равич, указывая на кресло.

– А так нельзя? – спросила Ивонна.

– Это еще почему?

Вместо ответа она молча повернулась, демонстрируя свой ладный крепкий зад. Он был весь в синих полосах. Кто-то учинил ей нещадную порку.

– Надеюсь, клиент хотя бы как следует тебе заплатил, – заметил Равич. – Это не шутки.

Ивонна покачала головой:

– Ни сантима, доктор. Это не клиент.

– Значит, для удовольствия. Вот уж не думал, что ты охотница до таких забав.

Светясь от гордости и загадочно улыбаясь, Ивонна снова покачала головой. Было видно, что ей все это страшно нравится. Приятно было чувствовать себя важной птицей.

– Я не мазохистка, – выговорила она, щеголяя знанием ученого слова.

– Тогда что? Скандал?

Ивонна выдержала секундную паузу.

– Любовь, – изрекла она и сладко повела плечами.

– Значит, ревность?

– Да. – Ивонна сияла.

– Очень больно?

– От такого больно не бывает. – Она осторожно улеглась в кресло. – А знаете, доктор, мадам Роланда сперва даже не хотела меня к работе допускать. Я ее еле упросила. Хотя бы на часок, говорю, только на часок, для пробы, разрешите! Сами увидите! А теперь с этой синей задницей на меня спрос куда больше, чем прежде.

– Это почему же?

– Сама не знаю. Но некоторые чудики прямо с ума сходят. Ну, заводит их сильно. На прошлой неделе я на двести пятьдесят франков больше заработала. Сколько эта красота у меня еще продержится?

– Недели две-три, никак не меньше.

Ивонна аж языком прищелкнула от удовольствия.

– Если и дальше так пойдет, шубку себе куплю. Лисицу. Вообще-то кошку, но такую, что не отличишь.

– Ну а если не хватит, дружок всегда тебя снова отделать может.

– Нет, ни за что! – с живостью возразила Ивонна. – Он не из таких. Не какой-нибудь клещ расчетливый, вы не подумайте! Если и отлупит, то только в сердцах. Когда найдет на него. А так ни за что – хоть на коленях буду умолять.

– С характером, значит. – Равич вскинул на нее глаза. – Ты здорова, Ивонна.

Она встала с кресла.

– Ну, тогда за работу! А то меня внизу уже старичок ждет. С седенькой бородкой такой. Я ему уже и синяки показала. Он чуть на стенку не полез. Дома-то под каблуком, наверно. Небось спит и видит, как он старуху свою лупцует. – Она залилась колокольчатым смехом. – Все-таки странная штука жизнь, верно, доктор? – И величаво выплыла из кабинета.