Сергей Сергеев-Ценский - Витязи морей

Кадыр-бей при дележе всей этой добычи старался ставить на вид Ушакову, что Россия — очень богатая страна, а Турция бедна, поэтому турецким морякам должно дать большую половину. Когда же дошло до дележа призовых судов, оказался по-восточному любезен и не спорил с начальником-другом, которому очень нравился корабль «Леандр»; этот корабль он деликатно уступил ему, себе же взял фрегат «Ла Брюнь» и все прочие мелкие суда.

Он не прогадал при таком дележе, прогадал Ушаков: англичане добились того, что «Леандр», отбитый у них французами, был возвращен им обратно, так что русский флот остался без приза, а турецкий обогатился несколькими судами, хотя и небольшого тоннажа.

С занятием Корфу все Ионические острова были очищены от французов, но им нужно было дать приемлемую для населения конституцию, и вот Ушаков выступает в совершенно новой для себя роли: он вырабатывает пункт за пунктом правила выборов начальствующих лиц для независимой республики Ионических островов, испросившей себе покровительство России.

Торжественно проведены им были выборы в члены Большого совета, или греческого сената, причем Ушаков собственноручно написал текст присяги, которая произносилась всеми выборщиками и избранными. Сенат заседал на острове Корфу и имел председателя; в сенате большинством голосов решались политические, военные и хозяйственные дела. Малые советы избраны были и на всех прочих островах. По планам Ушакова, острова имели возможность и должны были сформировать три корпуса войск: один — артиллерийский, один — регулярной пехоты и один — иррегулярной пехоты — для защиты республики от возможных на нее покушений соседей. Также должен был быть устроен и достаточный для тех же целей военный флот.

Способно умилить нас, потомков, уже одно то, что русский адмирал времен такого самодура-самодержца, как Навел, явился учредителем республики на завоеванных им островах, населенных греками, единоверными русским. При этом нельзя не отметить, что Ушаков не знал ни одного иностранного языка и не имел секретарей, а всю переписку вел сам, для чего должен был вникать лично во всякую мелочь, все продумывать, предусматривать, соображать части с целым и обратно — быть, словом, незаурядным дипломатом, кроме того, что быть совершенно исключительным флотоводцем и полководцем.

Весь тогдашний мир ахнул от изумления, когда узнал, что после весьма непродолжительной осады взята была Ушаковым крепость, которую никто не был в состоянии взять с боя в течение нескольких веков.

Даже Суворов, который в это время воевал с французами в Италии, был восхищен успехом Ушакова и говорил: «Сожалею, что не был при этом хотя бы мичманом!» Нельсон прислал поздравительное письмо.

Павел I произвел Ушакова в адмиралы, султан Селим наградил его пеленгом, то есть бриллиантовым пером на шляпу, что представляло тогда в Турции высшую степень в списке наград.

Однако взятием Корфу и устройством независимой Ионической республики далеко не ограничилась деятельность Ушакова в бассейне Средиземного моря. Борьба с французами неминуемо должна была перекинуться и перекинулась по приказу Павла в Италию.

Павел задался целью восстанавливать опрокинутые французами троны и алтари, а в Южной Италии как раз оказался такой опрокинутый трон: король неаполитанский Фердинанд IV бежал под напором французских войск в Палермо, на о. Сицилию, и победители объявили Неаполитанское королевство Парфенопейской республикой.

Фердинанд взывал о помощи к Павлу; Павел отослал приказания об этом как Ушакову, так и Суворову, но Суворов тогда был еще очень далеко, в Северной Италии, а для флота Ушакова, хотя и не вполне завершившего еще тогда свои дела в Ионическом море, западные берега Апеннинского полуострова были так же доступны, как и восточные.

Уполномоченный короля Фердинанда передал Ушакову его просьбу помочь его сторонникам, собравшим для борьбы с французами совершенно недисциплинированное ополчение, во главе которого стал неистовый кардинал Руффо. С другой стороны, с подобными же просьбами стали являться к Ушакову и представители прибрежных городов. Приходилось отделить часть своей эскадры для действий в Италии, и Ушаков назначил для этого несколько фрегатов под общей командой капитана 2 ранга Сорокина, который в свою очередь должен был, вследствие обширного района действий, разбить свой отряд на две небольшие группы и во главе одной остался сам, а другую вверил одному из командиров фрегатов, капитан-лейтенанту Белле.