Сергей Сергеев-Ценский - Витязи морей

Непрочен был этот мир. Оправившись от поражений, турки снова, лет через восемь, высадили десант в Тамани и подняли на восстание крымских татар. Сторонник России хан Шагин-Гирей вынужден был бежать в Керчь, так как иначе был бы убит сторонниками турецкой ориентации. Восстали и прикубанские татары — Суворов был послан подавить это восстание, а генерал-поручик граф де Бальмен привел к покорности Крым, который тогда же, в 1783 году, объявлен был просто частью Таврической губернии с административным центром, основанным на месте татарского селения Ак-Мечеть и названным Симферополем, что значит по-гречески «Полезный город». Шагин-Гирей был отправлен в Калугу.

Потемкин, получивший титул «Таврический», всю свою энергию направил на создание флота, который мог бы вполне соперничать с турецким. Строительство этого флота шло тогда в Херсоне, и Ушаков вместе с другими офицерами, присланными с Балтики, занялся знакомым ему уже по Таганрогу делом. Один из новопостроенных шестидесятишестипушечных кораблей — «Св. Павел» и поступил под команду Ушакова, тогда уже капитана 1 ранга.

Через три года после этого, в 1787 году, Екатерина совершила путешествие в Крым. Великий мастер устраивать блестящие празднества, Потемкин сумел очаровать императрицу стройным видом 6 кораблей, 12 фрегатов и до 30 других судов, хотя все они строились наспех, из сырого леса, были весьма тихоходны и грозили серьезными авариями во время штормов.

Потемкин показал даже, как бомбардируются крепости военными кораблями, и один из кораблей на глазах у Екатерины разрушил и сжег снарядами деревянную крепостцу, построенную заблаговременно для этой цели на берегу Севастопольской бухты.

Екатерина была чрезвычайно довольна всем, что она увидела, но тем резче для нее был переход от игрушечной к настоящей войне, которую подготовило и начало в том же году турецкое правительство, не хотевшее мириться с мыслью, что Крым потерян для него навсегда.

Эта-то новая война и выдвинула Ушакова сперва на одно из первых мест в командном составе Черноморского флота, а затем и на первое: молодому флоту нужен был талантливый флотоводец, и он нашелся, заменив собою контр-адмирала графа Войновича, выходца из Черногории.

Граф Войнович оставил после себя память только в том, что главная пристань в Севастополе, с которой он имел обыкновение садиться на катер, стала называться потом Графской, но как командир флота он был весьма зауряден.

Любопытно предписание Потемкина, посланное ему, как только турецкий флот появился в Черном море: «Подтверждаю Вам собрать все корабли и фрегаты и стараться произвести дела, ожидаемые от храбрости и мужества Вашего и подчиненных Ваших. Хотя б всем погибнуть, но должно показать свою неустрашимость к нападению и истреблению неприятеля. Где завидите флот турецкий, атакуйте его во что бы то ни стало, хотя б всем пропасть».

Приказ был энергичный, но выполнен он был из рук вон плохо. Кому, как не командующему флотом, должны быть известны свойства судов, в него входящих, и свойства моря во время осенних равноденственных бурь? И однако Войнович с плохо построенными, валкими кораблями и фрегатами, пренебрегая необходимой разведкой, пустился искать турецкую эскадру у берегов Болгарии, в то время когда она, конвоируя транспорты с войсками, подходила к Днепровско-Бугскому лиману, на одном берегу которого была небольшая крепостца Кинбурн, занятая русским гарнизоном, а на противоположном — сильная турецкая крепость Очаков.

Эскадру Войновича разметало в виду Варны штормом, причем один из фрегатов затонул со всем экипажем, другой шесть дней носило по морю, пока не пригнало наконец в Босфор; едва не погиб и корабль «Св. Павел», спасшийся только благодаря его командиру Ушакову; на краю гибели был и флагманский корабль, залитый водою, причем не сам Войнович, а старший адъютант его, капитан-лейтенант Сенявин, сохранил и это судно и весь экипаж его.

Флот вернулся в Севастополь в таком состоянии, что должен был долго чиниться, а в это время турки стали полными хозяевами моря. Надеясь войти в Днепровский лиман и разорить Херсон, они высадились сначала в числе 5 тысяч человек на Кинбурнской косе, и нужно было, чтобы сам Суворов защищал тогда Кинбурн, а при ком-либо другом едва ли удалось бы небольшому гарнизону сбросить в море и почти совершенно истребить десант, поддерживаемый огнем целой турецкой эскадры.

Блестящее дело это отбило у турецкого адмирала охоту атаковать Херсон, и он вернулся в Константинополь, а на следующий год Потемкин затеял осаду Очакова, чтобы покончить с этим оплотом турок на выходе из лимана.