Ян Висе - Святая и грешница

На следующее утро жена встретила его с нежностью, ни словом не обмолвившись о ночных передрягах. Весь день он умасливал ее, ходил за ней по пятам и пытался подольститься.

«Что я могу для тебя сделать? — спрашивал он, — только скажи».

И вот что из этого вышло. Когда наступила ночь и подоспело время укладываться в постель, она сказала ему, что готова разделить с ним ложе, только если он выполнит ее просьбу.

«Говори», — сказал он.

«Для тебя это не составит труда, — сказала она. — Я желаю, чтобы завтра на базарной площади ты во всеуслышанье возвестил непогоду, шторм и дождь».

Предсказатель погоды не выдержал. Он изумленно уставился на нее. Неужели она и вправду этого хотела? Хотела, чтобы он стал всеобщим посмешищем?

«Моя профессия, возможно, древнейшая на свете, — сказал он, — она дается избранным, сам Бог говорит моими устами. Я не позволю шутить над Ним или над собой».

Она не ответила, только пожала плечами, давая понять, что собирается уединиться в своей комнате.

«Кроме того, сейчас просто невероятна резкая перемена погоды, — продолжал он. — Сейчас самый спокойный период года. Всегда солнечно».

«Как хочешь, — был ее ответ, — тогда мне остается только пожелать тебе покойной ночи».

Он снова пытался ее уговорить, а сам лихорадочно искал выход из положения. Но выход был один-единственный. И он сдался, мысль о ночном одиночестве приводила его в отчаяние.

Он сам себе не поверил, когда услышал свое обещание жене: да, завтра он пойдет на базарную площадь и предскажет непогоду.

Все же впервые за много лет супружеская ночь была ему не в сладость, а скорее в тягость, думы о завтрашнем дне терзали душу.

Наступил день, и он отправился на площадь, еле тащился, позабыв о своей жеманной походке. Он слабо передвигал ногами, понимая, что идет навстречу своей погибели. Все приметы говорили о том, что быть солнцу, теплу и ясной погоде. Народ страшно взволновался, когда он возвестил непогоду, может, потому и поверили, что говорил он обычным человеческим голосом, забыв о своих прежних выкрутасах.

Неужто это он всерьез? Он слышал ропот, который становился все громче и громче, и поспешил покинуть площадь. Посрамленный, он пробрался домой и средь белого дня забился в постель, спрятавшись под одеяло. Впервые за много лет он забыл о жене своей, когда опустился вечер.

Ночью разразился небывалый шторм. Вовсю хлестал дождь и свирепствовал ветер. Предсказатель погоды всматривался во тьму кромешную и не верил глазам своим. Чудеса, да и только! Вне себя от радости выскочил он в чем мать родила на улицу. Стоял под дождем в ночи, блаженствуя и ликуя.

Когда предсказатель погоды осознал, что его честь спасена, поначалу преисполнился он смиренной благодарности. Он пал на колени и возблагодарил Господа.

Дома он обнял свою жену, полный благодарности ей.

О смирении он вскоре позабыл.

Лишь только забрезжил рассвет, к нему гурьбой ввалились Старейшины, поздравляли и восхваляли его. Они принесли подарки. Многие выдающиеся городские мужи позже пришли с дарами и поздравлениями.

В тот день его путь на базарную площадь был подобен триумфальному шествию. Несмотря на шторм люди высыпали на улицу. Они радостно приветствовали его и бежали за ним вслед. Когда он прибыл к своему законному месту на площади, там уже собралась настоящая толпа.

Первым, как водится, взял слово предводитель Старейшин и предложил именовать отныне предсказателя погоды делателем погоды.

С восторгом встретила это предложение толпа:

«Делатель погоды, делатель погоды», — кричали все в один голос. Под такие возгласы возвратился он домой.

Дома его ожидала супруга. Она, как и другие, с поклоном назвала его делателем погоды.

Ночью делатель погоды видел во сне Бога.

«Среди людей ты самый близкий мне, — сказал Он, — через тебя я буду посылать мою волю. Жена твоя, не ведая этого, есть орудие моей воли».

Супружеская жизнь вошла в обычную колею. Он относился к работе с еще большим рвением. Быстро привык и к новому званию, и к новым почестям. Слава опьяняла его. Настолько опьяняла, что места сомнениям не оставалось.

Он грелся в лучах собственной славы и наслаждался своей красивой женой. Но кое-что оставалось по-старому: она отдавалась ему только тогда, когда исполнялись ее просьбы.

Так она поддерживала в нем постоянный огонь желания. Привычное и легкодоступное, как известно, быстро приедается. Кроме того, он был богат и ему не составляло большого труда удовлетворять все ее просьбы. Дары текли к нему со всех сторон, от знакомых и незнакомых. Жизнь ему улыбалась, и он был счастлив.