Роки Каллен - До последнего вздоха

Именно поэтому я придумывала миры, чтобы уноситься вдаль, мечтать, фантазировать, воображать и какое-то время верить в то, что это реальность. Это помогало мне собраться с силами, чтобы встретиться с тобой и победить.

Когда я начала писать эссе для приемной комиссии Колумбийского университета, я выдала все наши секреты, потому что на бумаге ты не могла меня сломать.

Отец,

я вбежала по ступеням крыльца и пролетела сквозь дверной проем. Открывшаяся возможность опьянила меня. Мне хотелось взбежать по лестнице в свою комнату и делать бумажных ангелов из распечаток с информацией о Колумбии, которые я сделала в школе за день до этого. Я уже подходила к лестнице, когда услышала твой голос, доносящийся из гостиной:

– Элли.

– Да, отец?

Прошуоставьменявпокоепрошуоставьменявпокое.

– Иди сюда.

Я вошла в гостиную уже без улыбки на лице. Я тут же почувствовала себя маленькой. Я сразу же испытала страх. В этот же миг мне захотелось бежать.

Я стояла молча.

Ты сидел, держа в руках стопку бумаг. Ты откинулся на спинку кресла.

– Разве в этом доме у нас есть секреты друг от друга, Элли?

– Н-нет, – потрясла я головой. «Нет секретов».

Ты перевернул стопку бумаг, и я увидела здание с колоннами и схему территории Колумбийского университета. Ты побывал в моей комнате.

– Тогда что это такое?

– Просто информация об университете.

– Этот университет находится далеко отсюда.

– Я… я знаю. Просто я увидела листовку. Там хорошая программа, и я решила сохранить информацию. Я… я не собираюсь туда поступать.

Это была ложь.

– То есть ты распечатала около пятидесяти страниц просто ради забавы? – Ты начал вставать. – Ты держишь меня за идиота?

Крышка зажигалки открывается и закрывается.

– Нет, я просто распечатала информацию. – Он кивнул, делая вид, что верит мне. – Это хорошо. Потому что ты никуда не уедешь из этого дома. Элли, твое место здесь, вместе со мной и с мамой.

– Я это знаю.

– Хорошо.

Ты взял зажигалку и сжег листы бумаги. Я развернулась и пошла наверх.

Август,

тем же вечером отец сказал мне, что, если я нарушу обещания и попытаюсь уехать, маме будет очень одиноко.

– Что же только будет с ней? – сказал он.

Щелк, зажигалка открылась, щелк, закрылась Взгляд устремлен за окно. Угроза.

Я кивнула. Меня словно высушили досуха, выжали весь энтузиазм. И все мечты.

На следующий день после уроков я сорвала листовку с дверцы шкафчика и направилась к урне, чтобы выбросить ее. Я так устала чего-то хотеть и не хотеть, устала от американских горок своего эмоционального состояния, устала от того, что все казалось далеким и недоступным.

Возможно, пора было перестать пытаться, как сделала мама.

Меня трясло, но я все-таки ее выбросила. Должно быть, а я еще долго стояла около урны, после того как прозвенел звонок. Когда я подняла голову, коридоры были пусты, и только ты стоял и смотрел на меня своими глазами-блюдечками. В них не было осуждения. Я опустила руку, вдруг ощутив стыд.

Такие девочки, как я, не должны мечтать о чем-то большом. Они все равно остаются в своих домах, переполненных тайнами, и там же умирают.

Я отвернулась и направилась к выходу. Всю ночь я вела бой со своими мыслями, с переменным успехом боролась с идеей поехать в Нью-Йорк, в Колумбию, где ждут аудитории, профессора и красивые двери из мореного дуба. Университет, казалось, находился на расстоянии сотен световых лет от моего таунхауса на Сансет-стрит.

На следующий день я исступленно волочила ноги к своему шкафчику. Я с трудом заметила, как оттуда выпал сложенный вдвое листок. Он упал на пол, приземлившись на мысок моего кеда. Сузив глаза, я нагнулась, подобрала его и развернула. Глянцевая бумага. В моих руках оказалась мечта. В правом нижнем углу знакомым почерком было написано: «Крайний срок для подачи документов – через три месяца. Помни, для нас открыты все двери».

Ты не подписался. Но я знала, чьих это рук дело. Твой почерк остался таким же, как в четвертом классе, что было особенно удивительно, потому что нарисованные тобой работы были достойны лучших галерей. Я осмотрелась, но не увидела тебя в коридоре. В спешке я стала искать в шкафчике скотч. Я затаила свое лихорадочное дыхание. Когда я его отыскала, я закусила губу и оторвала кусочек ленты. Как и раньше, листовка идеально смотрелась на дверце шкафчика. Да, она прекрасно туда вписывалась. Я снова провела пальцами по буквам и улыбнулась.