Джои Гебель - Пытка для гения

— О-о! Скажите, ну пожалуйста, скажите для меня вашу суперскую фразу: «Я тащусь с этого дерьма!»

— Легко.

Стивен наклонил голову и умолк, словно призывая Мельпомену, затем вскинул подбородок, и его лицо приобрело сосредоточенное выражение.

— Я тащусь с этой дряни! — рявкнул он в лицо девушке.

— «С этого дерьма», «я ташусь с этого дерьма », — поправила его она, явно разочарованная.

— Теперь я говорю «с этой дряни», — заявил Силвейн. — Ну, пока.

В следующий миг с визгом подскочила другая девица.

— О-о, Стивен, я вас обожаю! Можно вас обнять?

— Конечно, малышка! Ну-ка иди потрогай мой жирный зад.

Девица прижалась к груди Силвейна, и я заметил, что он понюхал ее волосы.

— Спасибо, — растроганно промолвила она.

— Тебе спасибо. Бывай.

Нам потребовалось полчаса, чтобы добраться до бара, — на пути через сутолоку аэропорта нас постоянно останавливали поклонники Силвейна, выпрашивая то автограф, то фотокарточку, желая обнять его или услышать одну из крылатых фраз. Он не отказывал никому.

— У вас ангельское терпение, — произнес я.

— Я не всегда был таким.

Стивен Силвейн: любимая группа — «Роллинг стоунз», любимое телешоу — «Правдивые голливудские истории» на развлекательном канале «И!», любимый кинофильм — «Храброе сердце».

Наконец мы добрались до бара «Чирз». Силвейн прошел в угловую кабинку и сел спиной к посетителям.

— Итак, ты — Харлан Айффлер.

— Точно.

— Читал твои статейки.

— Правда?

— Правда. Мне всучили кипу этой ерунды, чтобы я знал, с кем придется иметь дело. Тебе, поди, не нравятся мои фильмы, а?

— Почему же, они довольно интересные.

— Скажу тебе честно, Айффлер. — Силвейн элегантным жестом прикурил сигарету. — Мне они не нравятся. Абсолютно.

— Мои рецензии?

— Нет. Мои фильмы.

Подошла официантка.

— Добрый день. Что будем заказывать?

— «Мэйкерс» с водой.

— «Дьюарс» со льдом.

— Эй, а вы случайно не Стивен Силвейн?

— Он самый.

— Куда вы пропали?

— Подцепил СПИД, дорогуша. А что ты делаешь сегодня вечером? Может, покувыркаемся на заднем сиденье?

— Кгхм… я… я сейчас принесу выпивку.

— Верный способ, — усмехнулся Силвейн.

— Здорово, — восхитился я.

— Ладно, проехали. У тебя наверняка уйма вопросов насчет нашей работенки, так?

— Так.

— Затем я сюда и прилетел. Не стесняйся, спрашивай.

— Хотелось бы узнать, как вы оказались в этом «Новом Ренессансе».

— Ну да, разумеется. Хочешь знать, как мистера Красавчика, героя боевиков, угораздило заняться чем-то стоящим?

— Я имел в виду другое.

— Забудь. Тут все честно.

Силвейн плюхнул рядом со мной свою правую ногу.

— Вам помассировать стопу?

— Угадал. Помассируй-ка мне стопу, чудак. Дотронься до моей ноги.

— Я не хочу дотрагиваться до вашей ноги, мистер Силвейн.

— Не бойся, погладь. И зови меня Стивом.

Я отрицательно помотал головой. Тогда он задрал штанину и обнажил желтовато-коричневый протез. Официантка без слов подала напитки.

— «Жажда крови-5». Секс на мопеде. — Силвейн убрал ногу.

— Что там произошло? — спросил я.

— Меня заставили трахать Хизер Грэм, когда она вела мопед, сечешь? Динамит взрывается раньше, чем положено, мопед трясет, и я вверх тормашками лечу через руль. Хизер переезжает мне ногу, я не могу двинуться с места. Еще два взрыва, и меня накрывает. Короче, началась гангрена, и ногу пришлось отрезать.

— Жуткое дело. Представляю, каково теперь мисс Грэм.

— Ага. Я вообще не хотел сниматься в этом фильме, просто студия насела. Вот Липовица и загрызла совесть, понимаешь? Он почувствовал себя виноватым за то, что давил на меня с этим тухлым фильмом, за то, что я стал калекой из-за какого-то идиотского трюка, и за то, что его же люди перестали меня после этого брать. Недавно Липовиц приглашает меня к себе домой — заметь, он делает это очень редко, — приносит извинения и предлагает серьезную должность агента. В общем, берет меня к себе под крылышко. Ты, говорит, будешь работать у меня так долго, как тебе захочется, если только не начнешь опять баловаться наркотой. Так я получил работу в «Новом Ренессансе».

— Кто такой Липовиц?

— Ну ты даешь! Ты бы еще спросил, кто такой Стивен Силвейн, после того как во всех газетах растрезвонили, что мне оторвало член.

— Все причиндалы при мне, — сообщил Силвейн.

— Рад за вас, — отозвался я.

— На самом деле смешная история — эту утку пустил мой же агент по рекламе.