Виллем Херманс - Электротерапия. Доктор Клондайк [два рассказа]

Им надо было туда, где электричка делает поворот направо и, нырнув под арку дома-казармы, вырывается на простор, в луга. Дверь, в которую врач позвонил, находилась прямо под аркой. Здесь горело огромное количество сильных фонарей, так как на повороте нередки несчастные случаи. Свет был настолько резкий, что Калманс почувствовал, как у него сузились зрачки.

— А если случай несерьезный, тогда больной поправится и без врача, — продолжал эскулап.

Им долго не открывали. Может, не слышали звонка, потому что как раз в этот момент вместе с волной морского ветра под арку порвался поезд, громко визжа тормозами на повороте. Студент смотрел, как его друг снова нажал кнопку звонка и не отпускал так долго, будто хотел продырявить дверь и кого-то там внутри ткнуть в плечо. Он бросил сигарету и взглянул вверх. Свод арки тут и там угрожающе пошел трещинами — наверняка от сотрясения, из-за проезжающих поездов.

Наконец дверь отворилась.

— Врача вызывали? — крикнул Хемелрик кому-то наверху. Калмансу он сказал: — Я бы ни твоем месте не стал ждать на холоде. Пойдем со мной, я скажу, что ты мой коллега. Они здесь все ненормальные.

Дружно и громко топая, точно два пожарника, поднялись они по темной деревянной лестнице, песок хрустел у них под ногами. Студент поискал в кармане очки, чтобы придать себе солидности, но их там не оказалось. «Ну да, я ведь больше не читаю», — подумал он. Наверху их никто не встречал. Врач был здесь частым гостем.

— Тут что-то вроде пансиона, — сказал Хемелрик. — Полно жалких чудаков, старых, больных, убогих. Живой анатомический музей.

В гостиной, возле стола, на котором стояло два больших блюда с пончиками, присыпанными, точно снегом, сахарной пудрой, они увидели чудовищно толстую старуху. Явственно ощущался запах нечистого, плохо проветриваемого помещения.

— Здравствуйте, мамаша Венте, — сказал врач. — Это мой коллега доктор Клондайк, он хотел бы взглянуть на больную.

Студент Калманс кивнул старухе. Та кивнула в ответ.

— Ох уж эти мне больные, доктор… господа врачи, — поправилась она. — Я говорю: не смею я в такую поздноту людей беспокоить. А тут еще Новый год, праздники как раз..

Врач, не слушая ее, прошел в боковую комнату, отделенную от гостиной стеклянной дверью. Калманс проводил его взглядом, спрашивая себя, идти ли ему за ним или продолжать разговор с толстухой.

— Докторам, конечно, мало радости ходить в праздники по вызовам, — сказал он, уже полный сочувствия к своим новым коллегам. — Впрочем, большинство пациентов откладывают свои болезни на после праздников.

— Ну да, — согласилась толстуха. — Но эта лежит уже целый год. Да, точно. Она слегла прошлой зимой, аккурат под Новый год.

Студент кивнул.

— Пойду-ка я взгляну, — сказал он и прошел в боковую комнату, где ему послышался девичий голос.

Он прикрыл за собой стеклянную дверь. Девушка лежала головой к двери, видно было только покрывавшее ее одеяло. Здесь ему тоже нечего было делать. Доктор сидел на стуле возле кровати, лицом к нему. Пройдя всего несколько шагов, Калманс оказался у изножья кровати и посмотрел на девушку. Развеявшееся было опьянение вновь нахлынуло на него, словно обдав горячим душем…

— Это доктор Клондайк, — безразличным тоном сообщил Хемелрик. — Мой коллега. Он решил составить мне компанию. — И обращаясь к студенту, у которого голова шла кругом: — Паралич обеих ног. Но дело идет на лад, мы понемножку поправляемся, верно, Лили?

«Сколько же ты так лежишь, — подумал он. — Год, уже год…»

— Вот, взгляни сам, — предложил ему друг и небрежно откинул одеяло.

Почему Лили не смеялась? Почему не сказала: «Доктор, парень, которого вы привели с собой, никакой не врач. И незачем ему смотреть на мои ноги». Встретившись с ней взглядом, он от страха едва сумел отрицательно качнуть головой. Но она, видимо, поняла это всего лишь как знак, что ей не следует его узнавать. А может, ей доставило удовольствие в последний раз продемонстрировать ему свои ноги, теперь, когда они уже мертвые.

«Не надейся, что я из-за этого распла́чусь», — чуть не сказал он вслух.

На девушке была только короткая рубашка, какие обычно надевают на больных.

— Видишь, парализованы до бедер, — сказал врач, приподняв одну ногу девушки и показывая другую.

— Да, вижу, — отвечал студент, изо всех сил стараясь не выйти из роли. Он осторожно опустил безжизненную ногу девушки на постель.

— Но она может пошевелить мизинцем левой ноги, правда ведь? — обратился врач к девушке.