Дафна Дю Морье - Путь к вершинам, или Джулиус [litres]

Он спрятал ухмылку за сигарой и принялся постукивать пальцами по столу, думая о том же самом, о чем думал когда-то, глядя на крыши и трубы огромного мрачного Лондона: «Мое, все это принадлежит мне».

Аромат еды и вина, запах табака и женских духов, гул голосов, расторопная прислуга, все, что гости съели и выпили, стулья, на которых они сидят, ткани, которыми обиты стены, крыша над головой, озабоченная улыбка графа, отчаянно нуждающегося в средствах, всеобщее волнение, великолепие, нервное возбуждение и ажиотаж – все это создано им и благодаря ему. Они – творение его собственных рук, его силы воли и ума. И вкус бренди на языке, и отяжелевшая – уже в тягости – Рейчел, и ее спокойное и серьезное лицо меж свечей – все это его, все это принадлежит ему.

Ожидалось, что дитя родится в июле, однако наступил август, а никаких признаков приближающихся родов по-прежнему не наблюдалось. Были призваны два врача и сиделка.

Джулиус, который, разумеется, дал свое согласие на то, чтобы врачи приняли все необходимые меры ради благополучия его жены, дивился многочисленным приготовлениям. Он всегда полагал, что родить ребенка – это просто: женщине всего-навсего надо полежать в постели три-четыре дня и отдохнуть, а сами роды занимают полчаса, от силы час, ну да, неприятно, но сравнительно безболезненно. Врачи, несомненно, преувеличивали серьезность ситуации, возможно надеясь прикарманить побольше денег. Кроме того, ему не нравилось, что теща хозяйничает в его доме. Все это ему крайне досаждало. Ребенок должен был родиться в июле, а уже пошла вторая неделя августа. Рейчел, бедное дитя, выглядит ужасно, хотя вряд ли от нее это зависит. Но все равно могла бы что-нибудь сделать, чтобы наконец разрешиться от бремени. Возможно, она слишком перетрудилась в первые месяцы, он мало что знал о таких вещах, но, как бы то ни было, это ожидание угнетающе действовало на них обоих. Кроме того, оно нарушало планы Джулиуса. Он собирался открывать кафе в Манчестере и должен был отправиться туда пятнадцатого августа, чтобы окончательно уладить все вопросы. Организовать встречу с продавцом в Лондоне было невозможно, да и нецелесообразно. Джулиус хотел лично осмотреть участок и убедиться, что он ему подходит. Хотя у него и есть подробный план квартала, нельзя ничего покупать вслепую. Нет, он поедет в Манчестер, что бы ни случилось. В конце концов, супруга в надежных руках. Дитя обязано родиться живым и здоровым задолго до намеченной даты – он специально откладывал поездку чуть ли не до второй половины августа, уже тогда недовольный задержкой. Обычно он завершал сделку как можно быстрее и подписывал все бумаги до того, как продавец успевал задаться вопросом, не продешевил ли он.

Кафе в Манчестере должно было стать первым звеном в цепи, которая протянется по всей Англии и опутает крупные города. Момент был подходящий. Строительные работы предполагалось начать в сезон затишья, чтобы к Рождеству новое кафе уже открылось для посетителей.

А тут Рейчел никак не может разродиться, из-за чего его личная, семейная жизнь мешает работе.

Он каждый вечер возвращался домой из конторы на Стрэнде, надеясь, что ожидаемое событие свершилось, и каждый раз испытывал разочарование при виде Рейчел, лежащей на диване в гостиной с рукоделием или книгой в руках.

– По-прежнему ничего? – спросил он в один из таких вечеров. – Послушай, Рейчел, как долго это еще продлится?

– Боже мой, откуда я знаю, – ответила она, расстроенно качая головой и откладывая рукоделие в сторону. – Можно подумать, мне нравится это ожидание. Мне-то гораздо хуже. Маменька приезжала на чай. Завтра пробудет со мной весь день, она меня ободряет и говорит, что уже совсем скоро. Но не знаю…

Джулиус расхаживал по комнате и курил сигару. Рейчел терпеливо отмахивалась от дыма – она так и не решилась признаться мужу, что терпеть не может запах табака.

– Проклятье, – проворчал Джулиус. – Если б знал, что так будет, не зачал бы с тобой этого ребенка.

Рейчел была шокирована, но промолчала. Разве можно так говорить? Это жестоко! Рождение – это таинство, а дети – дар Божий.

– Можешь сделать что-нибудь, чтобы ребенок родился поскорее? – поинтересовался супруг. – Походить по дому, на омнибусе прокатиться, не знаю…

– Нет, конечно, – ответила она. – Какое ужасное предположение. Я же могу непоправимо навредить и себе, и бедному малышу.

Он посмотрел на нее и рассмеялся.

– Похоже, не такому уж и малышу, судя по твоим размерам.