Джон Мильтон - Рай - Потерянный рай. Возвращенный рай

«Сыны Мои! Вы знаете, что ныне
Стал человек подобен нам: он знает
Добро и Зло с тех пор, как он вкусил
Запретного плода. Пускай гордится
Он этим знаньем: потеряв Добро,
Он приобрел лишь Зло; стократ счастливей
Он был бы, если б был доволен знаньем
Добра, а Зла бы вовсе он не знал.
Теперь скорбит он, кается, моленья
Мне шлет: все это Я ему внушил.
Давно я знаю сердце человека,
Как он изменчив, к суете привержен,
Когда он предоставлен сам себе.
Теперь, чтоб не дерзнул он к Древу жизни
Приблизиться и есть его плоды,
Чтоб вечно жить (иль думать, что жить вечно
Он будет), Я решился удалить
Его из сада Моего; пусть пашет
Ту землю, из которой взят он: будет
Пригодней эта почва для него.
Ты, Михаил, – тебе Я поручаю:
Из Херувимов пламенных возьми
Сил, сколько нужно, для охраны Рая,
Чтоб Сатана, на помощь человеку
Иль чтоб свободным местом завладеть,
Не произвел бы новых беспорядков.
Спеши туда и грешную чету
Без сожаленья удали из Рая
(Их, несвятых, из этих мест святых)
И возвести им, что со всем потомством
Они навеки изгнаны оттуда.
Но чтобы их не слишком поразил
Мой приговор суровый и печальный
(Я видел, что смягчились их сердца,
Что свой они оплакали проступок),
От всяких устрашений воздержись
И, если терпеливо покорятся,
Без утешенья их не отпусти.
Открой Адаму даль времен грядущих,
Как Я тебе внушу; прибавь притом,
Что Свой союз с людьми возобновлю Я
Через посредство семени жены, –
И пусть уйдут, хоть грустные, но с миром.
А у восточной Рая стороны,
Где от Эдема вход всего доступней,
Поставь на страже Херувимов, чтобы
Они, колебля пламенным мечом,
Издалека оттуда отстраняли
Всех подходящих, не пуская их
Ко Древу жизни, чтобы сад Господень
Не сделался убежищем злых Духов
И чтоб, украв плоды с дерев, опять
Они не соблазнили человека».

Окончил Он; и быстро в дальний путь
Сготовился Архангел; Херувимов
Блестящих, вечно бдительных, отряд
С ним вместе вышел. По четыре лика
Они имели, будто дважды Янус [177] Янус (Janus) – двуликий римский бог; его храм или, вернее, посвященные ему ворота (janua – дверь) стояли открытыми во время войны и закрывались во время мира. ;
Весь образ их усеян был глазами,
Которых было более число,
Чем Аргус [178] Аргус – силач, все тело которого было усеяно глазами; Гера (Юнона) приставила его стражем к Ио, обращенной в корову, но Гермес (Меркурий) убил его, после чего Гера поместила глаза Аргуса на хвосте павлина. их имел, и недоступны
Те очи были сну под звуки флейты
Аркадской иль Меркурия свирели,
И жезл его не усыпил бы их.
Меж тем проснулась Левкотея [179] Левкотея (белая богиня) – одно из спасительных морских божеств; Мильтон делает ее богиней утра. , света
Священного приветствуя возврат,
И свежею росою окропила
Земную грудь. Моленье совершив,
Адам и Ева (первая супруга)
В душе своей почувствовали бодрость,
Ниспосланную свыше, и надежду
От мрачного отчаянья спастись,
И радость, хоть еще и не без страха;
И Еву так приветствовал Адам:

«Легко поверить нам с тобою, Ева,
Что все Добро, какое видим мы,
Нисходит с Неба; несколько труднее
Увериться, что и от нас до Неба
Подняться может нечто, что могло бы
Влиять на мысли или волю Бога
Блаженного. Но кажется мне все ж,
Что сила есть подобная в молитве
И даже в кратком вздохе, восходящем
От нас к престолу Вышнего. Когда
Коленопреклоненно я молился,
И Божество старался примирить,
И перед Ним всем сердцем преклонялся,
Казалось мне, что вижу я Его,
Как кротко Он и милостиво внемлет
Словам моим! Росла во мне надежда,
Что благосклонно выслушан я Им!
Мир в грудь мою вернулся, и я вспомнил
О том, что Он нам обещал: что семя
Твое сотрет главу змеи. О том
Сперва забыл я, ужасом сраженный;
Теперь же в этом черпаю я веру,
Что горечь смерти уж для нас прошла,
Что жить мы будем! С радостью великой,
Мать рода человеческого, Ева,
Приветствую тебя! По праву носишь
Ты это имя, мать всего живого!
Через тебя жить будет человек
И мир весь будет жить для человека!»

И с кроткой грустью Ева отвечала:
«Достойна ли такого званья я,
Преступница! Тебе служить я в помощь
Сотворена, а стала западней!
Упреков я достойна, недоверья
И всяческой хулы! Но бесконечно
Великий мой Судья был милосерд,
Что мне, впервые смерть всему принесшей,
Источником быть жизни Он велел.
Как добр и ты, что именем меня
Назвать ты удостоил столь высоким, –
Иное имя заслужила я!
Однако нас работа полевая
Уж ждет, хоть и не спали мы всю ночь:
В поту лица нам ныне труд предписан;
Смотри: уж утро в розовый свой путь
Пошло вперед, хоть мы не отдохнули.
Пойдем же, и отныне ни на миг
С тобой я не расстанусь, где б работать
Мне ни пришлось, как ни была б работа
Трудна, хотя б до вечера продлилась.
Пока мы здесь живем, что может быть
Нам слишком трудным в этом дивном месте?
Хоть мы и пали, все-таки с тобой
Прожить мы можем здесь свой век в довольстве».