Джон Мильтон - Рай - Потерянный рай. Возвращенный рай

«Престолы, Власти, Княжества, Господства!
Вас не по праву только так зову я –
Действительно владенья есть у вас!
Я объявляю ныне вам, вернувшись
С победою превыше всех надежд,
Что с торжеством вас выведу отсюда,
Из этой адской ямы – страшной, гнусной,
Проклятой, из жилища скорби, бед,
Тюрьмы тирана нашего! Владеем
Отныне мы обширным новым миром,
Немного меньше родины небесной,
Который я для вас завоевал
С опасностью великой. Долго было б
Рассказывать вам все, что делал я,
Что претерпел, что вынес, пролагая
Свой путь в пустынной, бесконечной бездне
С ее ужасной смутой; чрез нее
Широкий, ровный путь теперь проложен
Грехом и Смертью, чтобы облегчить
Ваш переход торжественный отсюда;
Но я с трудом сам путь свой пролагал
Чрез всю непроходимую ту пропасть;
Я погружался в недра вечной Ночи
И дикого Хаоса; ревность их
К их сокровенным тайнам воздвигала
Мне всякие препятствия в пути, –
Противились они с мятежным криком,
Ссылаясь на верховную Судьбу.
И наконец нашел я мир тот новый,
О коем в Небесах уже давно
Была молва, – чудесное созданье,
Верх совершенства! Человека там
Бог поселил в Раю и дал блаженство,
На счет блаженства нашего, ему.
И вот его я соблазнил обманом,
Создателю заставив изменить, –
И чем же? Удивитесь вы безмерно,
Услышав это: яблоком! А Бог,
Обидевшись на это (не смешно ли?),
Любимца-человека и весь мир
Дал Смерти и Греху во власть и в жертву,
А стало быть, и нам, и без забот,
Без риска, без тревог мы жить там можем,
И царствовать, и править человеком,
Как прежде он был должен править всем.
И надо мной изрек Свой суд Он, правда,
Иль, собственно, не надо мною даже,
А над змеей, чей образ принял я,
Чтоб человека обмануть. Положит
Вражду Он между мной и человеком:
Его в пяту я буду жалить, он же
Сотрет главу мне семенем своим.
Когда все это будет – неизвестно.
Ну кто ж такой ценой не купит мир,
Будь даже кара во сто раз страшнее?
Вот вам отчет о том, что сделал я.
Что ж остается нам еще, о боги,
Чтоб полное блаженство восприять?»

Сказавши так, он несколько мгновений
Стоял и ожидал их общий крик
И громкие услышать одобренья;
Однако вместо этого он вдруг
Со всех сторон иные звуки слышит:
Бесчисленных змеиных языков
Ужасный свист и злобное шипенье,
Как будто общий порицанья знак.
Дивится он, однако же недолго:
Приходится на самого себя
Врагу дивиться; сжалось, заострилось
Лицо его, а руки приросли
К бокам, срослись, переплетаясь, ноги,
И рухнул он на брюхо в виде змия
Громадного, противясь, но напрасно:
Он уступить был должен Высшей Силе,
Его в тот самый образ воплотившей,
В котором он грешил, согласно с тем,
Как осужден он был. Заговорить
Хотел он, но лишь мог издать шипенье
Своим вилообразным языком,
Всем прочим языкам вилообразным
В ответ: их всех постигло превращенье
Такое ж; образ приняли змеиный
Собратья все его по мятежу.
Ужасно раздавалось их шипенье
По залу, и кишели на полу,
Виясь, хвосты и головы чудовищ:
Церасты [163] Церасты – рогатые гадюки; амфисбена – название некоторых змееподобных ящериц; аспиды и дипсы – породы ядовитых змей; гидры и ехидны – названия мифических змееподобных чудовищ. , скорпионы, амфисбены,
И аспиды, и гидры, и ехидны,
И дипсы; гуще был их рой, чем тот,
Который вырос из земли, покрытой
Горгоны кровью; больше их, чем змей,
Которых кормит остров Офиуса [164] Офиус – остров у берегов Испании, считавшийся необитаемым из-за обилия водившихся на нем змей. .
И между них вздымался Сатана
Громадней всех их, в образе дракона,
Длинней того, что порожден был солнцем
В долине древней Пифии [165] Пифия или Дельфы – город, где находился оракул Аполлона Пифийского; здесь Аполлон поразил громадного дракона – Пифона. из ила, –
Гигантского Пифона: он остался
И в этом виде прочих всех сильней.
Они за ним последовали в поле,
Где прочие отверженцы Небес,
Свой строй сомкнув, стояли в ожиданьи
Торжественного выхода Вождя;
И вдруг, взамен того, перед собою
Они толпу громадных видят змей.
Объял их ужас; страшной в то же время
Симпатией они объяты были,
Почувствовав, что сами изменились:
Их руки опустились, приросли,
Упали копья и щиты, и сами
Они упали, как бы заразясь
От прочих, и ужасное шипенье
Вкруг огласило воздух – такова
Была за грех их кара. Одобренья
В устах их превратились в громкий свист,
Их торжество – в позор, который сами
Они себе произнесли. Вблизи
Внезапно роща выросла, по воле
Того, Который правит в Небесах,
Чтоб отягчить еще их наказанье;
Ее деревья были все плодами
Нагружены, подобными тем самым,
Которые приманкою избрал
В Раю для Евы хитрый искуситель.
Удивлены явленьем странным тем,
Они в него свои вперили взоры:
Казалось им, что запрещенных древ
Явилося вдруг не одно, а много,
Конечно, к их несчастью и стыду, –
И вот, терзаясь жаждою палящей
И голодом ужасным, хоть и знали,
Что послано в насмешку это им,
Они полезли на стволы невольно
И, обвиваясь, облепили их
Плотнее, чем на голове Мегеры
Клубки волос змеиных. Жадно рвали
Они плоды, прекрасные на вид,
Похожие на те, что на деревьях
Близ смоляного озера висели
Там, где Содом пожаром истреблен,
Но их еще обманчивей, не только
Для осязанья – также и для вкуса:
Надеясь ими голод утолить,
Преступники во рту вдруг ощущали
Не плод, а горький пепел и золу
И с отвращеньем вон их извергали,
Выплевывая с шумом. И опять
Томил их голод и терзала жажда,
И снова ненавистною едой
Их отравлялся рот, и сажа с пеплом
Болезненно их челюсти сводили;
И повторился много раз над ними
Обман за то, что человек однажды
В обман был ими хитростью введен.
Так непрерывным голодом терзались
Преступники и мучились, шипя,
Пока Господь им снова не дозволил
Принять их прежний образ. Говорят,
Однако, что приходит ежегодно
Им некий срок в теченье ряда дней
Испытывать такое униженье,
Чтоб тем каралась гордость их и радость,
Что соблазнен был ими человек.
Другое ж нам преданье сообщает,
Что некие рассеялись из них
И в божества к язычникам попали,
Которых соблазнить им удалось.
Так, некий змий, рекомый Офионом [166] Офион – имя одного из древнейших титанов. ,
С женою Эвриномой – может быть,
Подобьем Евы отдаленным – правил
На высоте Олимпа, и оттуда
Сатурн и Опс его изгнали раньше,
Чем Зевс Диктейский [167] Зевс Диктейский – Дикте – гора на острове Крите, где совершался культ Зевса. был рожден на свет.
Меж тем в Эдем с поспешностью чрезмерной
Примчалась пара адская, и власть
Грех восприял; греховное деянье
Там раньше уж свершилось, ныне ж Грех
Явился сам, чтоб жить там постоянно,
Сопровождаем Смертью по пятам, –
На бледного коня еще не села
Покамест Смерть [168] …На бледного коня еще не села покамест Смерть. – Смерть, восседающая на бледном коне, – апокалипсический образ: «…и вот, конь бледный, и на нем всадник, которому имя “Смерть”, и Ад следовал за ним…» (Откровение, 6: 8). . И Грех ей молвил так: