Урсула Рютт - Слушается дело о человеке

— Что с тобой? — спросила Люциана и спрятала руки. — Пойдем, а то чай остынет.

На третий день Мартин Брунер поехал в Главное управление надзора и поднялся в верхний этаж, туда, где восседал начальник. Он постучал в двери приемной, никто не ответил. Ему пришлось остаться в длинном с бесконечными поворотами коридоре. Он опустился на скамью, до блеска отполированную многочисленными брюками и юбками. Какие-то господа спешили по коридору, держа бумаги под мышкой. Некоторые вели за собой посетителя на незримом поводке. Повсюду раскрывались и закрывались двери. Вспыхивали и гасли сигналы. Служащие перебрасывались какими-то словами, не понятными для ожидающих. Чрезвычайно элегантные, напоминающие манекены, дамы в узких юбках и шикарных свитерах быстро семенили или медленно шествовали мимо скамеек, неся секретный ключ от секретных дверей. А другие бежали, грациозно покачиваясь, держа в руке блокнот для стенографирования. Их красные крошечные ротики были красней, чем огнетушители на фоне голых стен.

Вот этот высокий человек, у которого такое полное достоинства лицо и интеллигентно сверкающие очки, — это, вероятно, и есть начальник. Приветливо раскланиваясь на все стороны, он прошел по коридору мимо скамей. Брунер вскочил.

«С ним, кажется, можно разговаривать, — решил обрадованный Брунер. — У него человеческое лицо».

Брунер обдумывал, с чего бы начать свое объяснение. Но, к его величайшему огорчению, высокий господин исчез в ничем не примечательной комнате и больше не появлялся. Разочарованный, он снова уселся и стал ждать.

— Начальник еще не приехал, — сказали ему, — и неизвестно, приедет ли.

— Вы по какому делу? — спросила секретарша. — Вам надо обратиться в третью комнату. Там сидит инспектор, который занимается этими делами.

Он подошел к третьей двери и постучал. Ему ответили.

— Разрешите представиться — Брунер, — сказал он, подходя к человеку, сидящему за столом.

— Советник Мориц, инспектор по делам о дисциплинарных проступках и взысканиях, — отрекомендовался в свою очередь чиновник. Его черный костюм придавал ему необычайно торжественный вид.

— Так вот, — начал инспектор, — дело ваше довольно сложное и, смею прибавить, чудовищно затянувшееся. Я еще не успел разобраться во всей этой груде бумаг. Но, насколько я понимаю, вам предъявлен ряд обвинений, которые по необходимости влекут за собой дисциплинарное взыскание. С другой стороны, я познакомился с вашим протестом. Что вы лично можете сказать по этому поводу?

Он посмотрел серо-зелеными глазами на Брунера и кротко сложил лапки, высунувшиеся из белых манжет.

Белый жилет советника достойно выделялся на его черной шкурке, равномерно подымаясь и опускаясь в такт дыханию. Скрестив задние лапки, советник несколько согнул колени. Белые гамаши, видневшиеся из-под брюк, также весьма украшали его.

Брунер вспомнил, что ему нужно купить по дороге порошок от блох. Наверное, кот Мориц принес этих мучителей в дом после одного из тайных похождений.

— Я хочу обратить ваше внимание на протест моего адвоката, — сказал Брунер, все еще не в силах отвести глаза от блестящей шкурки сидящего перед ним господина.

Советник снова взял бумаги со стола и стал внимательно их просматривать.

— Вы, следовательно, утверждаете, что не предлагали осужденному Эдельхауэру подделать бумаги и вообще никогда не пытались помочь ему избежать наказания?

— Решительно утверждаю, господин советник. Даже суд не нашел в моем поведении ничего предосудительного. Это подтверждают и показания свидетелей.

Мориц навострил уши, словно услышал нечто необычайное, и промурлыкал:

— У меня самого создалось впечатление, что все это дело дутое. У вас в магистрате что-то нечисто. Но этот случай настолько незначителен, что, право, не стоило приводить в движение столь громоздкий аппарат, тем более, что достоверность свидетельских показаний чрезвычайно…

Зазвонил телефон.

— Да, Мориц слушает! Хорошо! Благодарю вас! — он повесил трубку. — Я хотел сказать, что достоверность показаний этого Эдельхауэра кажется мне чрезвычайно сомнительной. Очевидно, именно это и нужно отметить и положить конец делу.

Он задумался. Брунеру очень хотелось погладить его по черной шкурке. Но он только одобрительно кивнул головой.

— Итак, — опять промурлыкал Мориц, — я выслушал ваше личное мнение. Благодарю вас. Надеюсь скоро и успешно покончить с вашим делом. — Он поднялся.