Урсула Рютт - Слушается дело о человеке

Остальные отнести за счет государства».

На этом судебное заседание закрылось.

Люциана вздохнула с облегчением.

Эдельхауэр закурил сигарету, которую ему с чрезвычайно мрачным видом протянул Рогатый, и они вместе вышли из суда.

Брунер тоже направился к выходу. В вестибюле его окружило множество людей. Все желали пожать ему руку. Подопечный пьяница звонко треснул его по плечу.

Последним, гораздо позже всех остальных, вышел из суда Второй нос.

Осторожно, словно боясь прикоснуться к новорожденному, Люциана подошла к Мартину и взяла его под руку. Они молчали, не решаясь развеять словами чудо, совершившееся на их глазах. Только на улице, среди сутолоки и шума, она отважилась посмотреть на него и произнести его имя.

Брунер остановился прямо посреди мостовой и поцеловал жену.

— Позже не успеешь? — прорычал какой-то чрезвычайно занятой господин, торопясь по своим делам.

— О любовь! Как сладка! — насмешливо пропели два подростка, остановившиеся у витрины ночного кабаре.

— Осмелюсь ли пригласить вас, сударыня, — произнес вдруг с чрезвычайной торжественностью Мартин, — выпить стакан вина? На шампанское у меня, к сожалению, нет денег.

Оба невольно рассмеялись. Но в их смехе звучала горечь.

— К сожалению, я замужем, — ответила дама. — Мой муж ждет меня в кафе напротив. — И она надменно вздернула нос.

Они вошли в кафе и забились в тихий и укромный уголок.

Только теперь потрясение последних часов нашло наконец выход. Они принялись делиться друг с другом своими волнениями и страхами, но казалось, что в каждом их слове, в каждом звуке светится робкий луч солнца. Приговор суда был справедлив. Значит, человечество еще не отказалось от добра. Значит, оно не обречено еще на гибель.

Дома, за обедом, Мартин Брунер почувствовал вдруг страшную слабость.

— Я попытаюсь уснуть. — Он постелил себе на диване.

Как приятно поспать часок и ни о чем не думать!

Он вздрогнул. Кажется звонок?

Он услышал, как жена отворила дверь.

— Нет, ваша дочка не приходила к нашим детям, — сказала Люциана кому-то.

— Девочка, вероятно, в другой квартире, — прибавила она и захлопнула дверь.

Он снова повернулся на бок и снова попытался уснуть.

Как приятно лежать и не думать ни о чем. Ни о суде, ни о начальнике отдела кадров; интересно, какое он состроит лицо!

Пестрые картины без всякой видимой связи так и мелькали перед ним.

Опять прозвонил звонок. Что там такое? Повестка из суда или из магистрата? Мартин испуганно вздрогнул.

Он услышал голос жены. Она предложила кому-то оставить пакет у нее. Жильца на третьем этаже не было дома.

Он снова лег на бок и еще раз попытался представить себе начальника отдела кадров, потом Гроскопфа. Перед ним завертелись круги, элипсы, прямоугольники. Кто-то стоял с молотом в самом центре этих фигур и бил по ним.

Нет, это стучали в дверь к Брунеру, стучали очень сильно.

— Кого это черти опять принесли? Нужно гнать всех, нужно выключить звонок, нужно наконец что-то придумать. Просто выдержать невозможно.

И он приподнялся на диване.

— А, так вот как ты рассуждаешь? Вот твоя благодарность за справедливость, которую ты ощутил на себе? Замолчи, Мартин Брунер. Подумаешь! Тебя разбудили. Какое значение это имеет в сравнении с торжеством, царящим в твоем сердце.

Он услышал, как жена отворила дверь. До него донесся голос агента, торгующего предметами гигиены.

— Когда же мне прийти? Наждак, ароматическая вода, лезвия для бритвы, новое средство для смягчения рук — «Тонка 54»?

— Нет, нет, благодарю вас, — пролепетала Люциана.

Мартин услышал, как что-то упало — то ли кусок мыла, то ли пакет стирального порошка.

— Я требую, чтобы меня немедленно восстановили в занимаемой должности, — громко сказал Мартин, который мысленно находился уже в магистрате.

Мартин Брунер не помнил другого такого солнечного и светлого дня, как этот, когда он, свободный человек и незапятнанный сотрудник магистрата, снова вошел в свой служебный кабинет.

Воздух в учреждении казался сегодня особенно чистым и свежим, люди — особенно приветливыми. Гроскопф еще не приходил. Брунер, не дожидаясь его, тотчас же принялся за работу. Прежде всего он взял телефонную трубку и радостно сдержанным голосом вызвал начальника отдела кадров. На другом конце провода ответили.

Оказывается, Шварц уже знал, чем кончился вчера суд.

— Н-да, ну что же, очень рад за вас. Но тем не менее, чтобы закончить ваше дело в дисциплинарном порядке, нам необходима выписка из судебного решения. Прежде чем мы ее получим, я, к сожалению, не имею возможности полностью реабилитировать вас по служебной линии. Конечно, исход судебного разбирательства чрезвычайно благоприятен, но тем не менее я не могу нарушить существующие, правила. Нужно еще разобраться в том, насколько бесспорным является дело не с судебной, а со служебной стороны, нет ли в нем оснований для дисциплинарного взыскания, а дисциплинарное расследование не вполне зависит от решения суда. Поэтому, к сожалению, вам придется еще потерпеть.