Мэтт Торн - Твои фотографии

Неужели его еще расстроило и обещание Клаудии позвонить Клайву? Он считал позором то, что отношения жены с ее дружком были достоянием общественности, но, с другой стороны, он знал, что сейчас между ними точно ничего нет, а ее слова к тому же означали, что она не спуталась ни с кем другим.

Он зашел в бар. Почему-то ему казалось, что Летицию он должен сразу же узнать, и теперь, стоя среди множества незнакомых людей, он растерялся. В конце концов подошел к единственной женщине, сидевшей в одиночестве.

— Здравствуйте, — сказал он, — вы Летиция?

Та покачала головой.

— Летиция — это я, — услышал он голос за спиной. — А вы кто?

Он обернулся и увидел молодую брюнетку. Ее волосы были уложены на прямой пробор и спадали волной на левую щеку. У нее были тонко выщипанные брови и пухлые губы, изогнутые в уверенной улыбке. Как и большинство друзей Наоми, она была высокого роста, шикарно одета и не боялась собственной элегантности. На этом фоне было особенно странно увидеть рядом с нею мужчину, в котором моментально читался иностранный студент, пожаловавший в Лондон по обмену. Выглядел он довольно небрежно: жесткие, торчащие волосы, россыпь прыщей, скрывающая симпатичное в общем-то лицо, дешевые очки «Рэй-Бан», нацепленные задом-наперед так, что казалось, будто глаза у него на затылке, значок команды «Финикс» на джинсовой куртке, надетой поверх белой футболки, штаны с огромным количеством карманов, кроссовки «Нью Бэланс». Из-за усиков, красовавшихся у него на лице, Мартин решил, что он француз.

— Я — Мартин, — сообщил он Летиции, протягивая руку, — меня послала Наоми.

— Очень приятно, Мартин, а это Бенуа.

— Привет, — сказал Бенуа.

— Наоми будет ждать нас в галерее.

— Правда? Ясно. Тогда, думаю, можно не спешить. Хочешь чего-нибудь выпить?

— Спасибо, не откажусь, — ответил Мартин.

— Я принесу ему напиток, — сказал Бенуа, — пожалуй, чересчур формально, — что бы вы хотели?

— Просто пиво, пожалуйста.

Бенуа кивнул и направился к бару. Мартин сел напротив Летиции. Она наклонилась к нему и прошептала:

— Он только что ко мне подошел.

— Бенуа?

— Да. Я удивилась, что его вообще сюда впустили.

— Может, решили, что он музыкант и нарочно вырядился, как придурок?

— Только он не музыкант, но это вы и без меня просекли. Он самый настоящий студент по обмену.

— Давай пороемся у него в рюкзаке. Всегда мечтал узнать, чем это таким бесценным они обладают, что постоянно таскают с собой.

Летиция бросила на него хитрый взгляд и передала ему рюкзак Бенуа. Мартин открыл его под столом: словарь, пенал в форме банки «7-Up» и большой охотничий нож. Он уже собрался показать его Летиции, когда она зашептала:

— Убери. Быстро. Он идет.

Бенуа принес пиво, поставил на стол перед Мартином и похлопал его по плечу. В этом жесте было нечто такое, что страшно взбесило Мартина, и ему стоило больших усилий проявить великодушие и поблагодарить его.

Весь персонал, обслуживавший гостей вернисажа (на самом деле выставка называлась «Любовь в крови: садомазохизм в 21-ом веке»), состоял из высоких, как на подбор, женщин с длинными черными волосами, собранными в хвост алой лентой. У всех у них были завязаны глаза; тем, что встречали гостей, это не очень мешало, но было серьезной помехой для тех, кто разносил среди гостей подносики с канапе. Мартин быстро отделился от Легации и Бенуа и начал обходить галерею. Для подобного рода мероприятия публика была на удивление хорошо одета, среди присутствующих он заметил нескольких богатеньких родителей молодых художников. Его опасение, что демонстрируемые работы никакой не авангард, подтвердилось.

Войдя в главный зал, он заметил двоих друзей Наоми — биржевых маклеров. На обоих были темные костюмы в тонкую полоску, но на этом сходство заканчивалось. Обри — накачанный высокий блондин. Другой, чье имя Мартин забыл, был коренастым парнем в круглых очках с болтающимися волосами и лягушачьим лицом. Одного взгляда на эту парочку было достаточно, чтобы заметить, как коренастый благоговел перед Обри, и Мартину стало интересно, какой именно характер носят их деловые отношения.

— Привет, Мартин, — сказал высокий и, повернувшись к своему другу, добавил: — Ты ведь знаком с Блейком?

— Да, — ответил Мартин, пожимая Блейку руку.

— Обри считает, что девушкам велели не надевать нижнее белье, — сказал Блейк.

— Правда?

Обри кивнул:

— Посмотри на их тени, и сам увидишь.

Все втроем уставились на тень ближайшей к ним девушки. Тот факт, что у нее были завязаны глаза, заставил Мартина еще острее почувствовать, что он делает что-то неприличное.