Уолтер Тевис - Ход королевы

– То, как вы играете… это фантастика, – продолжил мексиканец. – Вы заставляете мужчину чувствовать себя беспомощным. – Он слегка поклонился и вышел из-за стола.

Во второй половине дня она играла отложенную партию с Гиревым и сама удивлялась тому, что действует с поразительной скоростью и силой. Сегодня на мальчике была светло-голубая рубашка, которая топорщилась на локтях, как кромка воздушного змея. Бет умирала от нетерпения, пока арбитр вскрывал конверт и делал на их доске ход, записанный ею вчера, а в ожидании ответного хода Гирева она вскочила и прошлась по почти пустому залу, где, кроме них, доигрывали отложенные партии еще две пары шахматистов. По пути она много раз оборачивалась, чтобы посмотреть на соперника – мальчик сидел, склонившись над доской и подперев маленькими кулаками бледные щеки; казалось, его голубая рубашка блестит под светом ламп. Бет смотрела – и ненавидела его серьезность, его юность, его самого. Хотелось удавить гаденыша.

Она из другого конца зала услышала, как щелкнула кнопка часов, и, развернувшись, быстро зашагала к столу. Даже не присела – стоя окинула взглядом позицию. Гирев пошел ладьей на вертикаль ферзевого слона – это был один из вариантов ответа, которые Бет просчитывала, и она была к нему готова, так что снова не раздумывая пошла пешкой, нажала на кнопку часов, развернулась и направилась в конец зала. Там был столик с большим кувшином воды и бумажными стаканчиками. Бет налила себе воды, с изумлением заметив, что у нее дрожат руки. К тому времени, как она опять вернулась к столу, Гирев уже сделал ход. Бет ответила мгновенно – не стала прикрывать пешку ладьей, бросив ее на растерзание, и вместо этого выдвинула вперед короля. Она взяла фигуру легко и изящно, кончиками пальцев, как тот пиратского вида человек в черном, которого она видела в Цинциннати несколько лет назад, и опустила ее на четвертое поле ферзя. Затем развернулась и зашагала прочь.

Она так провела всю партию – ни разу не присела за стол. Через три четверти часа мальчишка попался. Это оказалось просто, даже слишком – достаточно было разменять ладьи в нужный момент. Размен вынудил его короля отступить на одно поле, и ее пешке этого хватило, чтобы на следующем ходу выйти в ферзи. Гирев ничего подобного не ожидал – он сдался сразу после шаха ладьей и последовавшего затем размена. Шагнул к Бет, будто хотел что-то сказать, но увидел выражение ее лица и остановился. В следующую секунду она смягчилась, вспомнив, что еще всего пару лет назад была таким же ребенком и что для нее тогда любое поражение в шахматах было катастрофой.

Бет протянула мальчику руку, а когда он пожал ее, попыталась улыбнуться:

– Знаешь, я тоже никогда не была в автокинотеатрах.

Он покачал головой:

– Я не должен был допустить ваш ход ладьей.

– Да, – кивнула Бет. – Сколько тебе было лет, когда ты начал играть в шахматы?

– Четыре года. В семь я стал чемпионом района. Надеюсь стать чемпионом мира.

– Когда?

– Через три года.

– Через три года тебе будет шестнадцать.

Он решительно кивнул.

– А если у тебя получится, что ты будешь делать потом? – спросила Бет.

Мальчик взглянул на нее озадаченно:

– Не понимаю…

– Если ты станешь чемпионом мира по шахматам в шестнадцать лет, что ты будешь делать со всей своей оставшейся жизнью?

Озадаченное выражение не исчезло.

– Не понимаю, – повторил он.

Миссис Уитли легла спать рано и на следующее утро выглядела гораздо лучше. Она встала первая, а когда они с Бет спустились позавтракать в кафе «Камара де Торерос», заказала испанский омлет, две чашки кофе, всё съела и выпила за милую душу. Бет наблюдала за ней с облегчением.

На доске объявлений рядом со столом администраторов вывесили сетку результатов. Бет не подходила к этой доске уже несколько дней, но сегодня она явилась в зал за десять минут до начала своей партии и остановилась посмотреть, кто сколько очков набрал на турнире. Список был составлен по величине международного рейтинга, и первым в нем шел Боргов с коэффициентом 2715. Хармон была семнадцатой с рейтингом 2370. В ячейках таблицы напротив фамилии каждого шахматиста стояли очки, набранные в турах: «0» означало поражение, «½» – ничью, «1» – победу. Дробей «½» в таблице было много, и лишь рядом с тремя фамилиями тянулись непрерывные ряды «единиц»; двумя из трех были Боргов и Хармон.

Список пар участников висел в нескольких футах справа. Вверху были БОРГОВ – РЭНД, внизу ХАРМОН – СОЛОМОН. Если и она сама, и Боргов сегодня победят в своих партиях, не факт, что завтра они будут вместе играть в финале. Бет не знала, хочет она играть с Борговым или нет. Партия с Гиревым ее опустошила, к тому же она не могла избавиться от смутного беспокойства насчет миссис Уитли, хотя та, казалось, пришла в себя. При взгляде на бледную кожу, разрумянившиеся щеки и натужные улыбки приемной матери Бет делалось не по себе. Из зала доносился гул голосов – шахматисты усаживались за столы, расставляли часы, готовились к игре. Бет встряхнулась, постаравшись, насколько это было возможно, подавить в себе неуверенность, подошла к доске номер четыре – первой в этом большом зале, – и стала ждать Соломона.