Уолтер Тевис - Ход королевы

От нечего делать Бет прошлась по спортзалу, стараясь никому не мешать и глядя, как играют другие шахматисты. Еще одна пара завершила партию, победитель поспешил к столу отмечаться. Ничего интересного в позициях на досках она не увидела. На доске номер семь, возле входа в спортзал, у черных был шанс взять белую ладью в результате двухходовой комбинации, и Бет задержалась рядом, ожидая, что игрок сделает нужный ход слоном. Но когда подошла его очередь, он почему-то разменял пешку в центре – просто не заметил своего шанса.

Нумерация досок начиналась с третьей, а не с первой. Бет окинула взглядом склоненные головы в группе новичков; остальные шахматисты один за другим вставали из-за столов, заканчивая партии. В дальнем конце спортзала была дверь, которую раньше она не замечала. На двери висела табличка «СИЛЬНЕЙШИЕ». Бет вошла.

За дверью оказалось скромное по размерам помещение, не больше гостиной миссис Уитли. Здесь стояли всего два стола, в самом центре, и за обоими шла игра. Ограждение – черные бархатные канаты на деревянных столбиках – не позволяло зрителям подойти слишком близко к игрокам. Несколько человек молча наблюдали за развитием партий; большинство зрителей собрались у стола с табличкой «1», слева от Бет, и среди них был тот самый высокий красивый шахматист.

За доской номер один сидели двое мужчин, по виду – в состоянии предельной концентрации. Шахматные часы сбоку от доски у них отличались от тех, что Бет видела в спортзале: были больше и качественнее сделаны. Один из шахматистов был толстый и плешивый, с мрачным выражением лица, как у русских на снимках в журнале, и в таком же черном костюме, как у них. Второй – моложе, в сером пуловере и белой рубашке. Манжеты рубашки он расстегнул по очереди и закатал до локтей, не отрывая глаз от доски. У Бет свело живот нервной дрожью – здесь происходило что-то по-настоящему важное. Задержав дыхание, она изучила положение фигур на доске. Хватило нескольких секунд, чтобы понять: позиция сложная и силы соперников уравновешены, как в чемпионских партиях, опубликованных в «Шахматном обозрении». Бет видела, что сейчас должны делать ход черные – стрелка двигалась на циферблате толстяка, – и едва лишь она подумала, что ему следует пойти конем на пятое поле слона, толстяк протянул руку и воплотил ее мысль.

Красивый шахматист отошел от ограждения и прислонился плечом к стене. Бет последовала за ним.

– Кто они? – шепотом спросила она.

– Белтик и Каллен. Белтик – чемпион штата.

– Кто из них кто?

Парень приложил палец к губам, затем едва слышно ответил:

– Белтик – тот, что моложе.

Бет удивилась – чемпион штата Кентукки, судя по всему, был ровесником Фергюссена.

– Он гроссмейстер?

– Пока нет, но работает над этим. Звание мастера у него уже несколько лет.

– О-о, – протянула Бет.

– Тут требуется время. Надо играть с гроссмейстерами.

– Сколько времени играть? – спросила Бет.

Мужчина, стоявший впереди у ограждения, обернулся и сердито уставился на нее через плечо. Высокий парень покачал головой, крепко сжав губы, – призывал к молчанию. Она вернулась к ограждению и продолжила наблюдать за игрой. В комнату стали входить еще люди, сразу стало тесно, но Бет старательно удерживала позицию в первом ряду.

В центре доски нарастало напряжение. Бет несколько минут внимательно изучала расположение фигур, размышляя, что бы она сделала, если бы сейчас был ее черед делать ход, и никак не могла принять решение. Ходить должен был толстяк Каллен. Бет ждала, и ей казалось, что ожидание длится вечность. Толстяк неподвижно сидел, подпирая лоб сжатыми кулаками и сомкнув колени под столом. Белтик, откинувшись на спинку стула, зевал и насмешливо поглядывал на плешь Каллена, выставленную прямо перед ним. Бет заметила, что у Белтика плохие зубы – с темными пятнами, некоторых не хватает, – и плохо выбрита шея.

Наконец Каллен сделал ход – разменял коней в центре доски. Последовало несколько быстрых ходов, и напряжение слегка разрядилось после того, как игроки по очереди принесли в жертву еще по одному коню и слону. После своего очередного хода Каллен взглянул на соперника и предложил:

– Ничья?

– Ни за что, черт побери, – отрезал Белтик. Он принялся нетерпеливо изучать фигуры на доске, смешно скривив лицо, затем ударил кулаком в ладонь, взял ладью и переставил ее на седьмую горизонталь.

Бет этот ход мысленно одобрила. Ей нравилось, как уверенно Белтик подхватывает фигуры и опускает их на поле, выписав изящную завитушку в воздухе.