Алекс Тарн - Шабатон [Журнальный вариант]

— Что же получается — Сталин не хотел победить?

Старик пожал плечами:

— Я понимаю, в это трудно поверить. Но учтите: Сталина устраивала не победа вообще, а только весьма определенная — победа своих. Он точно не желал успеха анархистам и тем, кого называл «троцкистами». А коммунистов сталинского толка было, как я уже сказал, относительно немного — даже после того, как их функционеров рассадили на все ключевые посты в республиканском правительстве. И когда стало ясно, что сталинская революция невозможна, русские попросту бросили республиканцев погибать. Если не коммунисты, то пусть лучше Франко — такая вот элементарная, но очень сталинская логика. Кроме того, для НКВД здесь расстилались поистине райские кущи — я имею в виду неограниченные возможности вербовки. Не забывайте, что после расформирования интербригад их бойцы вернулись в свои страны — Штаты, Латинскую Америку, Британию, Францию. Среди тех, кто потом продавал Советам ядерные секреты, были люди, ставшие агентами здесь, в Испании. Пятьсот тонн золота и шпионская сеть, раскинутая по всему миру — чем не победа?.. Да… — он выдал новую барабанную дробь по столу и вопросительно посмотрел на Игаля. — Но вы ведь приехали сюда не ради этой лекции на общую тему, не так ли?

Доктор Островски смущенно кивнул.

— Да, сеньор Хосе, вы правы. Меня интересует наш дальний родственник Наум Григорьевич Островский, известный тут под именем камрад Нуньес. В Мадриде мне сказали, что он служил в зондеркоманде — иного слова не подберу — которая расстреливала людей в Паракуэльясе во время осады Мадрида. Хотелось бы проверить эту информацию…

— Давайте попробуем…

В отличие от мадридской воблы, Хосе Труднопроизносимый не полез в картотеку, а включил компьютер и некоторое время щелкал мышью. Островски ждал с сильно колотящимся сердцем. Наконец старик поднял глаза от экрана.

— Камрад Нуньес, — сказал он, — действительно известная личность. Хорошая новость заключается в том, что ваш дальний родственник вряд ли расстреливал заключенных в Паракуэльяс-де-Харама, хотя действительно находился тогда в Мадриде…

Грохот камня, упавшего с души доктора Островски, можно было услышать в радиусе нескольких улиц Саламанки. Он вскочил и с чувством пожал старику руку.

— Спасибо, сеньор Хосе! Вы даже не представляете, как много это для меня значит. Значит, он все-таки не участвовал в расстрелах! Не участвовал. Что и требовалось доказать!

Старик молча смотрел на него.

— Это, увы, не все, сеньор Игаль. Есть и плохая новость. Скорее всего, Нуньеса командировали в Мадрид не для того, чтобы стрелять. Убивать выстрелом в затылок — нехитрая штука, хотя и она требует определенной сноровки. А камрад Нуньес обладал слишком высокой квалификацией, чтобы использовать его таким топорным образом. Ваш дальний родственник работал здесь следователем. И не просто следователем, а одним из самых умелых мастеров заплечных дел, какие прибыли тогда в Испанию прямиком из московских кабинетов НКВД. Думаю, и в Мадриде он допрашивал заключенных непосредственно перед расстрелом. Тех, кого имело смысл допрашивать, потому что большинство заключенных сидели абсолютно ни за что.

— Сле… следователем? — пробормотал Игаль. — Вы уверены? В семье считалось, что он был боевым офицером… воевал в танке…

— Сомневаюсь, что камрад Нуньес мог найти время на танковые сражения, поскольку был по горло занят допросами. Вы ведь слышали о Майских днях в Барселоне, когда НКВД и испанские сталинисты физически уничтожили анархистское и «троцкистское» руководство? Так вот, именно камрад Нуньес избивал и пытал похищенных. О его методах рассказывают ужасные вещи… — архивист снова обратился к экрану и уверенно кликнул мышкой. — Вот здесь… Если хотите, могу зачитать свидетельства уцелевших. Хотите?

— Н-нет… не надо…

— Как хотите. Ваш дальний родственник действовал не только в Каталонии и в Мадриде, — продолжал старик. — Зарекомендовал себя здесь как очень деятельный работник. Он и ранен был во время командировки. Тяжело ранен, почти убит.

— П-почти убит… — в своем тогдашнем состоянии доктор Островски мог разве что изображать эхо.

— Да-да. В конце 37-го камрада Нуньеса обнаружили в бессознательном состоянии по дороге из Картахены в Альмерию и привезли в местный госпиталь. Но там он долго не пробыл, потому что его при первой же возможности отправили на советский теплоход. На этом испанская карьера вашего родственника и закончилась…