Иммануил Кант - Иммануил Кант. Критика чистого разума. Критика практического разума. Критика способности суждения (сборник)

Существует только один такой опыт, в котором все восприятия наши представляются нам в совершенной и правильной взаимной связи; точно так же, как существуют одно пространство и время, в которых образуются все формы явление и все отношения бытия и небытия. Если и говорят о разных опытах, то под ними разумеются разные восприятия, относящиеся к одному и тому же всеобщему опыту. Синтетическое единство, собственно, составляет форму опыта, и последняя, в сущности, есть не что иное, как синтетическое единство явлений на основании понятий.

Синтез на основании опытных понятий имел бы совершенно случайный характер, и если бы последние не были основываемы на трансцендентальном основании единства, то в нашей душе было бы множество явлений, но из них не выходило бы никакого опыта. Тогда исчезла бы всякая приложимость познания к предметам; ибо в них не было бы связи на основании всеобщих и необходимых законов; оно превратилось бы в бессмысленное представление, но никогда не было бы настоящим познанием, значит, было бы совершенное ничто.

Условие априори возможного опыта вообще суть вместе условие возможности предметов его. Я утверждаю, что разобранные нами категории суть условие мышления в возможном опыте, точно так же как пространство и время суть условие наглядного представления в том же опыте. Значит, указанные основные понятия суть условия, от которых зависит наша мысль о предмете в среде явлений; они имеют поэтому априори объективное значение. Это, собственно, мы и хотели знать.

Возможность или, лучше, необходимость таких категорий основывается на отношении чувственности, а также и всех возможных явлений, к первоначальному самосознанию: все в нем должно согласоваться с условиями совершенного тожества, т. е. подчиняться синтезу на основании понятий, в которых самосознание проявляет свое всеобщее и необходимое тожество априори. Так, причина есть не что иное, как синтез (того, что случается в порядке времени вместе с другими явлениями) на основании понятий; без этого единства, в котором выражается общее правило априори и которое подчиняет себе все явления, мы не могли бы всеобщим и необходимым образом объединять в сознании разнообразные черты восприятий. В таком случае они не могли бы входить в состав опыта, следовательно, были бы беспредметны и составляли бы одну игру представлений, т. е. были бы ничтожней, чем какие-нибудь сновидения.

Поэтому тщетны все попытки вывести из опыта чистые понятия рассудка и доказать их чисто опытное происхождение. Я не упоминаю уже о том, что, например, понятие причины имеет характер необходимости: такой черты опыт сообщить не может: он говорит, что за одним явлением следует другое, но не говорит того, что одно за другим следует необходимо и что априори и совершенно всеобщим образом можно заключать от одного как условие к другому как следствию. Но нельзя не поставить вопроса, на чем же основывается опытный закон союза представлений; а мы везде предполагаем его, когда говорим, что все в ряду событий подчинено законам, так что ничего не случается без чего-либо предшествующего. На чем же основывается этот закон природы? Каким образом возможен такой союз представлений? Основанием возможности такого союза, очевидно, может служить только сродство содержания в самом предмете. Я спрашиваю поэтому, каким образом возможно такое совершенное сродство явлений (на основании которого они подчиняются постоянным законам и должны находиться в зависимости от них)?

Наши принципы совершенно объясняют дело. Все возможные явления в качестве представлений могут входить в область самосознания. С самосознанием же как трансцендентальным представлением неразрывно тожество; эго есть факт, достоверный априори, ибо в области познания ничего не может быть без посредства такого первоначального самосознания. И так как упомянутое тожество необходимо должно привходить во всякий синтез содержания явлений, если из него должно выработаться познание, то все явления должны быть подчинены условиям априори и с ними совершенно должен согласоваться синтез наблюдения. Представление же общего условия, от которого может зависеть известное содержание, называется правилом, а если оно должно зависеть, то называется законом. Таким образом, все явления состоят во всеобщей связи в силу необходимых законов и, следовательно, в трансцендентальном сродстве, тогда как опытное сродство явлений есть только его следствие.