Иммануил Кант - Иммануил Кант. Критика чистого разума. Критика практического разума. Критика способности суждения (сборник)

Здесь я сделаю замечание, которое важно для всех последующих исследований и которое не следует терять из виду; именно: не всякое познание априори, но только то, которое открывает нам способ, каким известные представления (наглядные представления и понятия) могут быть употребляемы априори или вообще возможны, называется трансцендентальным (т. е. те, в которых идет речь о возможности познания или приложения его априори). Поэтому ни пространство, ни какое-нибудь геометрическое определение его априори не составляют еще трансцендентального представления: только то знание, что эти представления, например пространства, происходят ни из опыта и что от известных условий зависит возможность приложения их априори к предметам опыта, может быть названо трансцендентальным познанием. Так, приложение пространства к предметам вообще можно назвать трансцендентальным; но если оно прилагается исключительно к предметам чувств, тогда оно называется опытным. Впрочем, различие между первым и вторым касается только критики познаний, но не самых отношений их к предметам.

В самом деле, может быть, существуют такие понятия, которые относятся к предметам априори не как чистые или чувственные представления, но только как действие чистого мышления, следовательно, понятия, не происходящие от чувств или опыта. Поэтому мы можем предположить существование науки чистого рассудка и разума, в которых мы мыслим предметы совершенно априори. Такая наука, определяющая происхождение, объем и объективное значение указанных познаний, должна называться трансцендентальной логикой; ибо она имеет дело только с законами рассудка и разума, с той стороны их, с какой они применяются априори к предметам и сим отличаются от общей логики, имеющей дело с познаниями опыта и чистого разума без различия.

Старый известный вопрос, которым так часто затрудняли логиков и доводили их до того, что они должны были или допустить круг в определении, или сознаться в неведении, следовательно, признать тщету целой своей науки, гласит так: что есть истина? Обыкновенно отвечают: истина есть согласие познания с его предметом. Но спрашивается: какой же можно указать всеобщий и верный критерий истины всякого познания?

Немало нужно ума для того, чтоб знать: о чем можно предлагать разумные вопросы.Если нелеп вопрос и требует не нужного ответа, то, кроме стыда для предлагающего вопросы, он имеет еще и ту невыгоду, что приводит неосторожного слушателя к нелепым ответам и дает случай видеть смешную фигуру, как один (по сказанию древних) доит козла, а другой держит под ним решето.

Если истина состоит в согласии познания с предметом, то ясно, что посредством познания один предмет должен быть легко различаем от всякого другого; оно ложно, если не будет согласоваться с предметом, к которому относится; в ложном познании как будто содержится нечто такое, что может относиться и к другим вещам. Поэтому всеобщим критерием истины может быть только такой признак, который может иметь приложение ко всем познаниям без различия их предметов; но с другой стороны, ясно, что в таком критерии должно быть отвлечено всякое содержало познание (т. е. отношение к предмету), а между тем именно это содержание и условливает истину. Следовательно, невозможно и нелепо предлагать вопрос об общем признаке истины содержания познаний и, значит, невозможно указать удовлетворительного и вместе всеобщего признака истины. Согласно указанию нашему на содержание познаний, на упомянутый вопрос можно отвечать так: нельзя искать всеобщего признака истины познаний со стороны их содержания; ибо он противоречит самому себе.

Что касается до простой формы познания (независимо от всякого содержания), то ясно, что логика, излагая всеобщие и необходимые правила рассудка, указывает критерий истины в этих самых правилах. Что противоречит им, то ложно; иначе рассудок должен идти против всеобщих правил мышления, следовательно, против самого себя. Но такой критерий касается только формы истины, т. е. мышления вообще, и в этом смысле совершенно правилен; но еще недостаточен. Совершенно удовлетворяя логической форме, т. е. не противореча самому себе, познание может, однако ж, быть не согласно с предметом. Значит, логический критерий истины, т. е. согласие познания со всеобщими и формальными законами рассудка и разума, есть conditio sine qua non, следовательно, отрицательное условие истины; дальше этого логика не идет и никаким критерием не может открыть заблуждения, когда оно допущено в содержании, а не в форме.