Иммануил Кант - Иммануил Кант. Критика чистого разума. Критика практического разума. Критика способности суждения (сборник)

По отношению к логическому количеству все суждения вкуса суть суждения единичные. Так как здесь я должен ставить предмет непосредственно на моем чувстве удовольствия и неудовольствия, но не через понятие, то эти суждения не могут иметь количества объективно общезначимых суждений, хотя, если единичное представление об объекте суждения вкуса по условиям, которые определяют последнее путем сравнения, превратится в понятие, из него может возникнуть логически-всеобщее суждение. Например, посредством суждения вкуса я объявляю прекрасной розу, которую я вижу. Но то суждение, которое возникает из многих единичных суждений: розы вообще прекрасны, – теперь высказывается уже не только как эстетическое, но и как логическое, основанное на эстетическом. А суждение: роза (в моем личном опыте) приятна, – хотя и эстетическое единичное суждение, но не суждение вкуса, а суждение внешних чувств. Оно отличается от первого именно тем, что суждение вкуса приносит с собой эстетическое количество всеобщности, то есть значимости для каждого, чего не может быть в суждении о приятном. Только суждения о добром, хотя они определяют приятное в предмете, имеют логическую, а не только эстетическую всеобщность. Они имеют значение для объекта как его познание, а через это имеют значение и для каждого.

Если об объектах судят только по понятиям, теряется всякое представление о красоте. Следовательно, не может быть никаких правил, по которым каждый был бы вынужден признавать что-либо за прекрасное. Прекрасно ли платье, дом, цветок и тому подобное – к этому нельзя склонить чье-либо суждение путем каких-либо доказательств и основоположений. Объект хотят здесь подчинить своим собственным глазам, как будто наслаждение от него зависит от ощущения. И все-таки если тогда его называют прекрасным, то думают, что имеют за себя всеобщий голос, и высказывают притязание на согласие каждого, тогда как каждое частное ощущение будет решающим только для одного созерцающего и для его наслаждения.

Здесь надо посмотреть и на то, что в суждении вкуса ничего не постулируется, кроме этого всеобщего голоса по отношению к наслаждению и без посредства понятий. Значит, на возможность эстетического суждения можно смотреть как на такую, которая вместе с тем имеет значение для каждого. Само суждение вкуса не постулирует согласия каждого (ибо это может делать только логически-всеобщее суждение, так как оно может приводить доказательства). Оно только требует от каждого этого согласия, представляя из себя случай для правила, подтверждения которому оно ждет не от понятий, а от согласия других. Следовательно, всеобщий голос есть только идея (здесь не рассматривается, на чем эта идея основывается). Может остаться нерешенным, действительно ли тот, кто думает дать суждение вкуса, судит соответственно этой идее, но уже выражение «красота» говорит, что он относит его к этой идее, значит, его суждение есть суждение вкуса. Для себя самого он уже посредством сознания отрешения от всего того, что относится к приятному или доброму, из удовольствия, которое у него за этим вычетом все еще остается, может быть в этом уверен. И это все, для чего он требует согласия каждого, это такое притязание, на которое он под этими условиями и имеет право, если только он не часто погрешал против этого условия и через это не составил себе ложного вкусового суждения.

Решение этой задачи – ключ к критике вкуса, и поэтому оно заслуживает полного внимания.

Если бы в суждении вкуса на первом месте стояло удовольствие от данного предмета и за представлением об этом предмете признавалась бы только всеобщая сообщаемость его, то такая постановка дела противоречила бы самой себе. Такое удовольствие было бы только приятным для чувственных ощущений и поэтому уже по своей природе могло бы иметь только частное значение, так как оно непосредственно зависело бы от представления, через которое предмет дается.

Следовательно, возможность всеобщей сообщаемости душевного состояния при данном представлении – это именно и есть то, что как субъективное условие суждения вкуса должно лежать в его основе и иметь своим следствием удовольствие от данного предмета. Но ничто не может быть передаваемо всем, кроме познания и представления, поскольку оно относится к познанию. Ибо объективно исключительно только это последнее, и только через это оно имеет один общий пункт отношений, которому неизбежно должна соответствовать способность представления всех. Если же основа определения суждения об этой всеобщей сообщаемости представления должна быть мыслима только субъективно, а именно без понятия о предмете, то она может быть только душевным состоянием, которое дается во взаимном отношении способностей представления друг к другу, поскольку данное представление оно относит к познанию вообще .