Арчибальд Кронин - Вычеркнутый из жизни. Северный свет [сборник litres]

Он соскользнул с кровати, надел халат и позвонил, чтобы ему принесли чай. Когда вошла горничная с подносом, она поглядела на него как-то странно, хотя, может быть, ему это просто почудилось, потому что в глазах у него все еще стоял туман. К горничной, развязной и кокетливой девчонке, он относился с неодобрением: не раз ему приходилось слышать, как она хихикала с Наем в его комнате. Горничная отдернула занавеси, и ему показалось, что она хочет что-то сказать, но он не обратил на это внимания. После чая ему полегчало, но, когда он встал, оказалось, что ноги его плохо держат, и он, подойдя к комоду, где на всякий случай хранил бутылку шотландского виски, основательно отхлебнул из нее, чтобы привести нервы в порядок. «Это уж решительно в самый последний раз», – сказал он себе.

Одевался он медленнее обычного – вещи были разбросаны по всей комнате, а эластичные чулки он натянул лишь с большим трудом. Смит, страдавший варикозным расширением вен, стыдился этого и никогда не говорил о своей болезни, но каждый раз после попоек вены страшно вздувались. Все же в половине девятого он закончил свой туалет и, собираясь идти завтракать, заглянул к Наю. Как он и думал, Леонард еще спал. Хотя Смит потряс его за плечо, тот так и не проснулся. Накануне он был очень невоздержан, и к тому же циничен – Смит никак не мог этого одобрить. Он оставил Ная и спустился в ресторан. В зале, где подавали завтрак, он заказал овсяную кашу и копченую рыбу. Собственно говоря, он не был голоден. Несмотря на полоскание, во рту у него по-прежнему сохранялся противный вкус помоев, но ему хотелось чего-нибудь острого. Хотя в отеле кормили хорошо, ему надоела ресторанная еда. Он не раз подумывал, не снять ли квартиру, там ему было бы удобнее, но так как он был один, без Минни, и не знал, когда они наконец договорятся с Пейджем, то все никак не мог решиться покинуть отель. Теперь, однако, он снимет хороший дом с садом и теплицей, где можно будет выращивать помидоры, и, пожалуй, даже со сторожкой у ворот. Минни это обязательно понравится. Он подыщет что-нибудь по-настоящему приличное, на Хенли-драйв например, – он съездит туда на будущей неделе. Как знать – вдруг Пейдж надумает переехать куда-нибудь и сдаст свой дом? Мысль о том, что он станет обитателем дома на Хенли-драйв, немного разогнала уныние Смита и подняла настроение.

Официант принес рыбу и, как всегда, положил на стол утренние газеты. Смит обычно проглядывал их, прежде чем отправиться в редакцию. Но на этот раз он был слишком занят обдумыванием предстоящих дел, чтобы интересоваться газетными новостями. Пейдж собирался вернуться с ночным экспрессом – значит, он устанет и, вероятно, захочет поспать часок-другой, так что не стоит тревожить его слишком рано. Он предложит Пейджу встретиться в одиннадцать – это, наверное, будет ему удобно. Все документы готовы и в полном порядке, но, разумеется, они составлены совсем иначе, чем те, которые он привез с собою два года назад. Если бы только Пейдж тогда согласился, подумал Смит угрюмо, какой борьбы, вражды и горя, не говоря уже о расходах, удалось бы избежать и той и другой стороне!

Подумав о Пейдже, он опять расстроился.

Нельзя сказать, чтобы предстоящее свидание было ему приятно. Лучше всего скрыть свои чувства. Надо держаться по-деловому – в столь щекотливой ситуации так будет лучше и для него, и для Пейджа… скорее все закончится. Хорошо бы выпить чего-нибудь крепкого, и при данных обстоятельствах это было бы вполне оправданно. Он уже собирался уходить, когда к его столику снова подошел официант Джордж.

– Довольны завтраком, сэр?

– Да, – ответил Смит.

Почтительный и услужливый Джордж ему нравился, но он любил поговорить, а Смиту сейчас было не до болтовни.

– Не желаете ли еще рыбы?

– Нет, спасибо.

Смит уже приподнялся, но вдруг заметил, что Джордж искоса поглядывает на него, и почему-то вспомнил, как утром посматривала на него горничная. Официант, заложив руки за спину и покачиваясь на каблуках, неожиданно сказал:

– Вы читали сегодняшний «Глобус», сэр?

«Глобус», газету Мигхилла, Смит обычно просматривал не очень внимательно, но ее всегда клали на столик вместе с другими, и сейчас, взглянув на газеты, он заметил, что она лежит сверху и кто-то – очевидно, Джордж – сложил ее так, чтобы видна была заметка в два столбца на последней полосе. Он взял ее и тут же, словно оглушенный ударом молота по голове, чуть не уронил на пол. Потрясенный, не веря собственным глазам, он уставился на заголовок: