Брейсгёрдл [409] Брейсгёрдл, Энн (1663–1748) – английская актриса. На бедном кладбище Мольер обрел приют куда смиренней… – Католическая церковь хотела запретить погребение тела Мольера, и только благодаря вмешательству Людовика XIV Мольер был похоронен на кладбище Св. Жозефа, в той его части, где хоронят самоубийц и некрещеных детей.
, Олдфилд в былые годы –
Заслуженно ли, в силу ль моды –
На сцене нравились, и зал
Им бешено рукоплескал.
Когда же, волею природы,
Последний час их наступал,
Слагались в честь усопших оды
И шел народ, за валом вал,
В тот храм, где под немые своды
Роскошный склеп их принимал.
И, мнится, ставят эти тени
Свою судьбу другим в пример…
Меж тем наш несравненный гений
На бедном кладбище Мольер
Обрел приют куда смиренней [410] …Адриенне Лекуврер … – великой французской актрисе Адриенне Лекуврер (1692-1730) католической церковью было отказано в погребении. Ее тело увезли в полицейской карете, без гроба, в мешковине, и опустили в яму на ближайшем пустыре близ Сены.
,
А Адриенне Лекуврер [411] …той, которая играла роль Заиры… – Речь идет о французской актрисе Жанне-Катарине Госсен (1711–1767).
–
Я принял вздох ее последний –
В сосновом гробе – что обедня! –
Жестокий, гнусный изувер
Смел отказать, и Лобиньер
К реке в фиакре ночью темной,
Тайком, как вор иль браконьер,
Прах той отвез, чей дар огромный
Раек и чопорный партер
Встречал хвалою неуемной…
Вы видите ль, как, уязвлен,
Отбросив лук, сей край растленный
Спешит покинуть Купидон?
Как скорбны очи Мельпомены,
Бросающей последний взгляд
На зал, где столько лет подряд
Она пленяла нас со сцены?
Кажется, все вновь влечет французов к варварству, из которого их исторгли Людовик XIV и кардинал де Ришелье. Горе политикам, не ценящим изящных искусств! На земле множество наций, столь же могущественных, как и мы, отчего же почти все они внушают нам мало уважения? Оттого, что в обществе презирают богача, лишенного вкуса и образованности. Главное, не думайте, что духовное владычество и привилегия быть образцом для других наций – легковесная честь; это непогрешимые признаки величия народа. Искусства всегда процветали при великих государях, а их упадок нередко знаменовал упадок государства, история изобилует такими примерами. Но эта тема завела бы меня слишком далеко. Пора закончить это письмо, и без того слишком длинное, присовокупив к нему маленькое сочинение, которое уместно предпослать моей трагедии. Это стихотворное посвящение той, которая играла роль Заиры; я должен по крайней мере поздравить ее с превосходным исполнением этой роли.
Затем, что и пророк из Мекки
Подобной гурии не мог
В сераль заполучить вовеки.
Та к черный взор ее глубок,
Что лишь на миг подымет веки –
И труд мой, как он ни убог,
В театре хвалят человеки.
Но вот, взыскателен и строг.
Его берет читатель некий –
Хвалам конец. Таков итог.
Прощайте, мой друг. Содействуйте и впредь процветанию изящной словесности и философии, не забывая вместе с тем отправлять корабли в порты Леванта. Обнимаю Вас от всего сердца.
Вольтер
Письмо г. маркизу Шипионе Маффеи, автору итальянской «Меропы» и многих других знаменитых сочинений [412] Письмо маркизу Шипионе Маффеи опубликовано как предисловие к трагедии «Меропа» в 1744 г. Маффеи, Шипионе (1675–1755) – итальянский драматург, автор трагедии «Меропа» (1713), имевшей огромный успех и на протяжении всего XVIII в. не сходившей со сцены. По словам Лессинга, Маффеи пытался «изобразить на сцене материнскую нежность так, чтобы вся пьеса была проникнута только одною чистою и благородною страстью, помимо всякой другой любви» (Лессинг, Гамбургская драматургия, М. – Л., 1936, стр. 156).
Сударь, те, у кого нынешние итальянцы и другие народы научились почти всему, греки и римляне, без пустых любезностей посвящали свои произведения друзьям и наставникам в искусстве. Как другу и учителю я и приношу Вам в дань французскую «Меропу».
Итальянцы, которые восстановили почти все изящные искусства, а некоторым положили начало, первыми при Льве X [413] Лев X – римский папа (1513–1521), покровительствовал искусствам и литературе.
возродили трагедию, а Вы, сударь, были первым, кто в век, когда искусство Софоклов начали изнеживать любовные интриги, часто чуждые сюжету, и унижать недостойные буффонады, порочившие утонченный вкус вашей нации, Вы были первым, говорю я, у кого хватило смелости и таланта создать трагедию без романической истории, трагедию, достойную Афин времен расцвета, в которой всю интригу составляет любовь матери, а самый трепетный интерес вызывает самая чистая добродетель.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу