Кевин Кван - Проблемы безумно богатых азиатов

— О да! Знаешь, какую замечательную новость я там услышала?!

— Ай! Полегче! Какую новость?

— Ты будешь рад узнать, что твоя драгоценная дочурка наконец выходит замуж! — Голос Китти сочился сарказмом.

Джек в ответ промычал:

— Мм… правда?

— Ага. За какого-то англичанина. Но ты же наверняка в курсе?

— С чего вдруг? Колетт не общается со мной почти два года — с тех пор как мы поженились.

— Однако ты, кажется, не очень-то удивлен.

— А чего тут удивляться? Должна же она была рано или поздно выйти замуж!

— Но не за англичанина же!

— Ну, Карлтон Бао объявил ей бойкот. Ричи Ян бросил ее. Думаю, выбор женихов в Китае довольно невелик. А кто этот парень?

— Никто и звать никак. Какой-то адвокат на благотворительных началах, который пытается спасти планету. Полагаю, твоей бывшей жене придется поддерживать их обоих всю жизнь. Знаешь, что еще я слышала? Свадебное платье Колетт стоит два миллиона долларов.

— Абсурд. Оно что, из золота?!

— На самом деле в него вшиты золотые пластинки, инкрустированные драгоценными камнями. Это просто возмутительно, — проворчала Китти, понюхала стеклянный флакон с маслом для тела, стоявший на столике, и намазала им руки.

— Думаю, она может как угодно распоряжаться своими средствами.

— Но я считала, что ты перестал давать ей деньги.

Джек помолчал немного, а потом простонал:

— А-а-а-а-а… почему так больно?!

Массажистка надавила на точку на ноге и помассировала ее большим и указательным пальцем, после чего строго сказала:

— Сэр, это все желчный пузырь — он воспален. Я думаю, вы вчера вечером переусердствовали с коньяком и жирной пищей. Снова ели жареные устрицы и лапшу с морским ушком, хотя я строго-настрого запретила?!

— Ой! Хватит! — заверещал Джек.

— Джек, а ну-ка отвечай, что ты имел в виду, когда говорил про «ее средства»? — надавила на мужа Китти, не обращая внимания на то, как ему больно.

Джек облегченно вздохнул, когда массажистка наконец отпустила его ногу.

— Колетт получает доход от трастового фонда. Это было одним из пунктов в моем соглашении о разводе с Лай Ди.

— А почему я об этом впервые слышу?!

— Я не хотел утомлять тебя деталями своего развода.

— Я думала, ты ограничился двумя миллиардами для Лай Ди.

— Так и есть, но, чтобы она тихо-мирно ушла и не поднимала шума, пришлось основать трастовый фонд для Колетт.

— Да? И во сколько же оценивается этот трастовый фонд?

Джек в ответ промямлил что-то неразборчивое.

— Ну-ка громче, милый, я тебя не слышу… это ты в долларах называешь?

— Около пяти миллиардов…

— ТЫ ДАЛ ДОЧЕРИ ПЯТЬ МИЛЛИАРДОВ ДОЛЛАРОВ?!!! — Китти резко вскинулась и села на шезлонге.

— Я не давал ей пять миллиардов. Она получает доход от трастового фонда в пять миллиардов. В любом случае все это связано с акциями моих компаний, поэтому доход колеблется ежегодно в зависимости от дивидендов. И он будет пожизненным.

— А после ее смерти что произойдет?

— Доход перейдет к ее детям.

Внезапно перед мысленным взором Китти возникла Колетт и ее будущие дети-полукровки. Она представила Колетт в светлом летнем платье, бегущую босиком по полю близ английской деревеньки в компании смеющихся ребятишек с пшеничными волосами. Китти тихо закипала, пока цифры щелкали в голове. Даже если доходность трастового фонда составляла ничтожный один процент от пяти миллиардов, это означало, что Колетт — которую, как Китти всегда предполагала, поддерживала на плаву ее несчастная мать с жалкими двумя миллиардами — получит по меньшей мере пятьдесят миллионов долларов чистого годового дохода! И ее неестественно фотогеничные дети, которые даже не будут знать своего китайского деда, также останутся в выигрыше.

— А нам что останется? — спросила Китти суровым тоном.

— В смысле?

— Ну, ты отложил такую кучу денег для своей дорогой дочурки, которая, между прочим, с тобой не собирается общаться, и ее детей-полукровок, которые еще даже не появились на свет, а что ты делаешь для своей законной жены и остальных твоих детей?!

— Не понимаю вопроса. Что я делаю для тебя? Да я из кожи вон лезу для тебя, а ты как сыр в масле катаешься и получаешь все, что душеньке угодно. Уж не ты ли только что потратила десять миллионов в Париже?

— Только девять с половиной. Я привилегированный клиент «Шанель», и мне дали специальную скидку, — буркнула Китти, но потом потребовала ответа: — А если что-то случится с тобой? Или со мной?!!!