Олег Суворов - Любовь Сутенера

— Что-нибудь случилось? — осторожно поинтересовался я, ожидая очередных сюрпризов.

— Нет, ничего. Просто я люблю тебя и хочу тебя! Я сегодня в настроении, поэтому такое тебе устрою… Если только приедешь в течение ближайшего часа! Давай, живо! — и с треском положила трубку.

Я глубоко вздохнул и повернулся к Елене.

— Какие-нибудь проблемы? — понимающе спросила она, слегка перетаптываясь на морозе.

— Увы, к сожалению…

— Ну, ничего страшного, тогда отложим мое предложение до другого раза. Между прочим, как писала госпожа Сэй Сёнагон, «самое печальное на свете — это знать, что люди не любят тебя»!

После такого намека нельзя было не поцеловаться — и мы с первого же раза сделали это по-настоящему, то есть так, как целуются любовники, — в губы, со взаимным соприкосновением языков. Это было столь замечательно, что еще чуть-чуть — и я бы передумал. Но Елена первой оторвалась от меня и села в машину, причем я придерживал перед ней дверцу.

— Не забудь сегодня же прислать «Сутенера», — еще раз напомнила она, заводя мотор.

— Непременно, — кивнул я и, проводив взглядом ее «Форд», полез за сигаретами. И дался ей это «Сутенер», неужели читать больше нечего?

Как интересно все складывается, однако на вопрос о том, чего же я все-таки хочу в этой жизни, у меня пока есть только один ответ — Катюху! Причем постоянно, никому не уступая и ни с кем не разделяя, что фактически невозможно. Но, черт возьми, до чего же это жалкое зрелище — сутенер, влюбленный в собственную путану! И проблема тут исключительно в том, что если Катюха — это путана до мозга костей, то сутенер из меня получился достаточно случайно, а потому во мне еще сохранилось слишком много простых человеческих чувств, особенно по сравнению с запасом необходимого при такой работе цинизма.

Нежные и умелые женские руки имеют неописуемую власть над мужским телом. И даже во время самого тяжелого и тревожного сна они сумеют возбудить тебя раньше, чем начнется пробуждение сознания. Я еще не проснулся, но уже начал дышать часто и напряженно. Катюха откинула с меня одеяло и принялась быстрыми, мелкими поцелуями покрывать мое лицо, губы, грудь. Сначала я что-то забормотал, но постепенно это бормотание переросло в сладострастное рычание, после чего окончательно зашевелился и скользнул рукой между ее бедер.

Я по-прежнему не открывал глаз, а Катюха уже уселась на меня верхом и принялась раскачиваться — то быстро и отчетливо, а то вдруг прогибая спину и замирая со сладострастным вздохом на губах. В какой-то момент, после очередной бурной серии вздохов, она вдруг приподнялась, опустилась вниз и быстро поймала губами мой влажный, вибрирующий от напряжения член. Теперь уже застонал я, кусая губы и проводя дрожащими руками по ее густым волосам, разметанным по моим бедрам.

И вновь она села на меня верхом, но на этот раз спиной, после чего стала осторожно опускаться и опускалась так до тех пор, пока не прижалась ко мне всем телом, в то время как мои руки плотно обхватили ее пышные, эластичные груди с великолепно-гладкой кожей, а подушечки пальцев принялись умело массировать крупные бутоны сосков…

Если едва ли не каждое наше утро начиналось с подобной «зарядки», то с недавних пор чуть ли не каждый мой день начинался с весьма неожиданных звонков — точно так же произошло и сегодня. Наконец-то я дождался звонка от своего бывшего начальника Куприянова!

— Здравствуйте, уважаемый Сергей Иванович, — пророкотал его вальяжный, хорошо поставленный голос, — я слышал, что вы меня разыскивали?

— Здравствуйте, уважаемый Михаил Максимович, рад вас слышать.

— Вам потребовалась моя помощь?

— Совершенно верно. Кажется, мой скромный бизнес опять под угрозой.

— И что там у вас случилось?

— То меня похитить пытались, то побить, а однажды даже на лучшую сотрудницу покушались — это Катерина, которую вы, может быть, даже помните.

— А кто эти люди, вы знаете?

— Точно не уверен, но мне почему-то кажется, что это не какие-нибудь заурядные бандиты, а, как и в прошлый раз, представители одного хорошо известного нам ведомства. Я надеюсь, вы сейчас находитесь в Москве и мы смогли бы встретиться?

Куприянов на какое-то время замолчал, очевидно, обдумывая мое предложение.

— К сожалению, Сергей Иванович, в данный момент я очень занят — канун Рождества, сами понимаете, поэтому все солидные фирмы лихорадочно подводят итоги года.