Олег Суворов - Любовь Сутенера

Кое-как набив сумки женскими вещами и при этом постаравшись не забыть ни единой мелочи вроде помады, трусиков или зубной щетки, я снова выпил и принялся нетерпеливо ждать Анатолия.

Вскоре последовал повторный звонок от Катюхи — точнее, позвонил этот самый неведомый мне Миша, с которым они сейчас неизвестно чем занимались — и это обстоятельство, кстати, распаляло меня едва ли не больше всего! А то я не знаю, как просто она дает, тем более в пьяном виде! Да ему достаточно протянуть ей пятьсот рублей, как она тут же раздвинет ноги и скомандует: «Надевай презерватив!»

Тем временем мой абонент достаточно толково продиктовал адрес, который я лихорадочно записал на сигаретной пачке, после чего учтиво поинтересовался: не хочу ли я переговорить с Катериной?

— Передай этой проклятой твари, чтобы навсегда забыла мой телефон, — проскрежетал зубами я, в очередной раз яростно бросая трубку.

Наконец приехал Анатолий. Я вкратце объяснил ему ситуацию и тут же схватился за сумки, чтобы немедленно тащить их вниз.

— Слушай, Серега, — рассудительно заметил напарник, наблюдая за моими лихорадочными телодвижениями, — может, отложим на завтра? Ты сейчас ляжешь, проспишься, а на трезвую голову толком определишь, чего ты хочешь.

— Нет, старик, — решительно отказался я, — на трезвую голову такие вещи толком не решаются. Ведь я смогу ее простить — и оставить у себя, чтобы потом снова повторился весь этот блядский кошмар! Если уж рвать — то сразу и навсегда! А сейчас я в таком состоянии, когда это легче всего сделать.

— Ну, ладно, если уж ты так настроен… Но только смотри, потом не пожалей.

— Не пожалею!

Мы вместе отнесли все вещи в его машину, после чего я передал Анатолию сигаретную пачку с записанным на ней адресом, присовокупив к нему еще и номер телефона, оставшийся у меня на определителе.

Напарник уехал, а я еще долгое время яростно слонялся по комнатам, проклиная тот час, когда впервые решил предложить Катюхе пожить у меня. Боже, как же оказалась права моя многомудрая подруга Виктория, которая предупреждала меня именно об этом! Если она позвонит или напишет из Америки, то подробно ей обо всем расскажу — и непременно покаюсь в своей глупости!

Проснувшись поутру в своей постели с тяжелой головной болью, я с изумлением и радостью обнаружил посреди комнаты те самые, хорошо знакомые сумки, которые вчера так яростно собирал, чтобы отправить на другой конец Москвы. Более того, на кухне сейчас явно кто-то находился и, судя по запаху кофе, готовил завтрак.

Неужели это вернулась Катюха? Я обрадованно вскочил с постели и, кое-как натянув джинсы, бросился туда.

— Доброе утро, — приветствовал меня Анатолий, стоявший возле плиты, на которой жарилась яичница. — Наконец-то проснулся. Как сам-то?

— Х…во, — ошеломленно покачал головой я, — а что вчера было?

— Неужели ничего не помнишь?

— Абсолютно.

— Да не нашел я там никого.

— В смысле? Адрес был неправильный?

— Ну уж этого я не знаю. Во всяком случае, в той квартире никого не оказалось, а к телефону никто не подходил. Пришлось вернуться обратно, чтобы привезти вещи. Неужели ты не помнишь, как открыл дверь и тут же рухнул в прихожей, да еще стукнулся лбом о стену? Я взял у тебя ключи от квартиры и сам все перенес из машины. А потом подумал, что опасно оставлять тебя в таком состоянии одного, предупредил Дашку, что не вернусь, и переночевал на диване в гостиной.

— Спасибо тебе за заботу, старик, век не забуду… Но, черт возьми, что же это у меня с памятью?

— Есть хочешь?

— Что ты!

— Тогда в холодильнике можешь взять пивка.

— Это непременно, — согласился я, тут же последовав этому совету и с радостью обнаружив полдюжины «Старого мельника». — А что, эта гадина больше не звонила?

— При мне — нет, — коротко отвечал Анатолий, снимая сковородку с плиты и усаживаясь за кухонный стол. — Присаживайся, чего стоишь.

— Нет-нет, стоя мне как-то легче… — Я жадно осушил полбутылки, после чего потянулся за сигаретами.

— Разочаровал ты меня вчера своим поведением, Серега, честно тебе скажу.

— Тем, что нажрался как свинья?

— Да это мелочи, с кем не бывает… Но ты же повел себя абсолютно непрофессионально.

— В каком смысле?

— Ты же сутенер, у тебя своя фирма, солидная клиентура… А ты ведешь себя как влюбленный дурак. Хорошо еще, что никто, кроме меня, этого не видел.

Упрек был справедлив, поэтому я несколько смущенно пожал плечами.