Марианна Кожевникова - Простые вещи

Они только начали осваивать правила этой игры, но партия должна была вот-вот прерваться, и на этот раз не по их вине. Как только Ляля добралась мысленно до разлуки, настроение у нее испортилось, и домой она пришла в весьма сумрачном состоянии духа, однако мороженого купить не забыла — они с Саней очень любили пить кофе с мороженым.

Застав дома с Иринкой не Саню, а Веру, Ляля не могла не порадоваться про себя той гармонии, в которой жила эта удивительная пара. Что у Сани с Верой роман, она поняла давным-давно, еще тогда, когда они занимались вместе с Верой ремонтом. Но догадку свою хранила про себя, дожидаясь, когда ее пригласят на свадьбу. Сейчас она почувствовала угрызения совести, что не спросила, много ли у Сани дел, а сразу нагрузила его своими. Но ребята мигом вышли из положения, вот что значит поддержка и взаимопонимание.

— Прости, Верочка, что и тебя сдернула с места, — извинилась Ляля, — но мне Саня слова не сказал, что занят. Наоборот, так охотно с Иринкой остался. Теперь, верно, по квартирным делам побежал?

— Побежал, — лаконично подтвердила Вера.

Она понятия не имела, какие у Александра Павловича могли быть квартирные дела. Ее занимали свои проблемы. И она, подумав, решила их обсудить, но не с Лялей, а с Михаилом. С Лялей она начинала ремонт, с Михаилом Алексеевичем заканчивала. Отношения у них сложились. И сейчас ей был нужен мужской ум, а не женская поддержка. Интересно, скоро ли он вернется? Она-то рассчитывала, что родители Иринки придут после конференции вместе.

А Ляля уже рассказывала про квартирные дела Александра Павловича:

— Какие же все-таки молодцы Санин отец с мачехой! Очень правильно сделали, что надумали вам свою двухкомнатную отдать. Думаю, подарок вам очень кстати. Скорее всего не без твоего обаяния, Верочка, вы его получили, познакомились они с тобой и решили, что надо вам жить-поживать, добра наживать. А на новой, которую они себе с Милочкой купили, ты еще не была?

— Не была, — эхом отозвалась Вера. Она не рассеивала Лялиных фантазий, твердо зная, что в один прекрасный день они рассеются сами. Однако квартирные новости показались ей очень и очень любопытными. — А что у вас новенького? — поинтересовалась она, надеясь узнать что-нибудь и про Михаила.

— Математическая конференция, — тут же выпалила Ляля. — Миша делал доклад и очень удачно, теперь слушает своих коллег. Еще три дня будет слушать. А мы с тобой чаи-кофеи гонять.

Но Вера уже поднялась. Раз Михаила Алексеевича в ближайшее время не повидать, то нечего и рассиживаться. Дела поджимали, да и время. Она сослалась на назначенную встречу и стала прощаться.

— Ладно, ты от кофе отказываешься, а от мороженого? Сейчас быстренько прохладимся, и побежишь. В городе какая жара, знаешь? — Ляля двинулась в сторону кухни, но Вера удержала ее.

— Нет, нет, и кофе, и мороженое оставим до другого раза.

Больше Ляля ее не уговаривала, она и так напрягла ребят, а у них дел невпроворот.

— Будет просвет, приходите! Мы с Мишей будем очень рады, — пригласила она.

— Спасибо. Михаилу от меня большой привет.

Вера поцеловала на прощание Иринку, простилась с Лялей и ушла.

— Придется нам с тобой вдвоем мороженое есть, — вздохнула Ляля.

— Ты не огорчайся, мы справимся, — успокоила ее дочь. — Мне две порции, как дядя Саня обещал! — Она заглянула в пакет, убедилась, что мороженого много, и поинтересовалась: — А как он тебе мороженое передал?

— Кто? — не поняла Ляля.

— Дядя Саня, — объяснила Иринка.

— По телефону, — машинально ответила Ляля.

— Мобильному? — Глаза Иришки изумленно уставились на мать.

— Мобильному, — согласилась Ляля, продолжая думать о своем, механически расставляя на столе блюдца и бокалы для сока.

— Мне тоже купи мобильный, раз по нему мороженое дают, — решительно заявила Иринка.

— Ты лучше ешь, что я тебе даю. — Ляля подвинула дочери блюдечко с мороженым, и та принялась за пломбир с вареньем, представляя себе, как нажимает она кнопочку и говорит: сладкий лед! И тут же перед ней появляется лед, один розовый, другой оранжевый.

А Ляля все думала и никак не могла решить, что ей делать. Сказать Мише о предстоящих ему поездках? Или дождаться, когда он сам о них скажет? Не звонить Тамаре? Или все-таки позвонить?.. А дальше? Выступить в роли водевильной жены, которая хочет что-то узнать о муже у любовницы? Или, наоборот, ревнивицы, которая торопится оградить мужа от посягательств? А что, если Тома, узнав, что Миша уже женат, закроет ему все пути, а для Миши это будет равносильно перекрытому кислороду? Или лучше вообще никому ничего не говорить, не проявлять никакой заинтересованности и терпеливо ждать, как будут разворачиваться события? А как они, спрашивается, развернутся? Этих-то разворотов Ляля и пугалась. Она сама не ожидала, что сможет вдруг так открыться, так довериться другому человеку. Доверие принесло ей покой, ощущение надежности, защищенность. И теперь она боялась, что перестанет Мише доверять. Один его неверный шаг, и все рухнет. Ляля знала свою ранимость, уязвимость. Она не потерпит предательства! И если вдруг поймет, что с ней рядом чужой человек… Что их примирение — случайность…