Елена Анопова - Блудная дочь возвращается

- Мама, поехали со мной на Лейпцигскую ярмарку. Расходы беру на себя. Мы там тебя представим как ведущего автора нашего издательства. Можно было бы и не тащить тебя, но, не знаю зачем, тебе надо поехать! - Это уже по прошествии ровно 30 лет предлагает мне моя старшая дочь, теперь директор издательства .

- Господи, чего я там не видела?! Германия - никакой экзотики. А какого числа выставка?

- Где-то между 22 и 24 марта.

- Пожалуй, надо ехать. Я всегда соглашаюсь на то, что предлагается 21-го или около этой даты.

- ?!

- Ну, это число очень важно.

- Ах да! Это же день весеннего равноденствия.

- И это тоже… Это мой настоящий день Рождения. Это как долг служения. Я не могу пропустить то, что приносит этот день.

Это было в конце января 2001 г., а в конце февраля выяснилось, что мы летим 21 марта в 7 часов утра. Что нас там ждёт?

Вы можете сказать: загляни в будущее, ты же ясновидящая. Ну нет! Я не лишу себя радости неизвестного! Если всё знать заранее, жизнь станет неинтересной, лишённой неожиданностей и радости открытий. Ещё Христос учил: «Надо жить, как дети!», встречая с открытым забралом все жизненные перипетии, и радоваться им. Достаточно того, что, осуществляя право свободного выбора, я иду навстречу новому повороту в жизни, и первый шаг закладывается именно 21 марта, в день, когда Стрела Равноденствия распахивает «завесу» от неба до земли. И возможно, не сразу пойму, какие именно события были заложены как идея в этот день. Так эта поездка на Лейпцигскую ярмарку пока что навела меня на цепь рассуждений и аналогий.

Ярмарка по-немецки - messe. Месса! Как это примечательно: что ярмарка, что молитва… Удивителен и рисунок, подаренный мне на LEIPZIGER MESSE художником Герхардом Новайлисом. Во внутреннем крае его пантакля случайно изображен Затомис* Учения, вид которого нам был дан 20 лет назад. Ничего случайного нет на Земле!

Но это теперь я придаю такое значение этой дате, а в первый раз её значение ощутила в 81 году. Интуиция или какие-то высшие силы подсказали мне, что эта дата для меня судьбоносна, она значительно важнее всех остальных дней года. Возможно, именно тогда я своими действиями и мыслями магически закрепила за 21 марта роль личной «пасхи» - благословенного перехода на следующий виток жизни.

Я не помню, что говорила Андрею и как настояла именно на 20 апреля, но именно в этот день мы оказались вдвоём в квартире его друга, который, посидев с нами полчаса, милостиво покинул её на 3 дня. Это была удивительная квартира. Когда-то она то ли была частью другой, большой квартиры, а скорее всего, служила в прошлом привратницкой. Располагалась она на первом этаже старого дома, кажется, в районе Павелецкой. Вокруг дома уже шли под снос, обступив наш островок шумом и окружив строительным мусором, который, перемешиваясь с талым снегом, организовывал чудовищную слякоть и грязь. Но в моей душе, под шум воды в старых цинковых трубах и за-оконную капель, пела весна.

Одну из маленьких комнатушек занимала широченная кровать, в другой были только стол, три или четыре стула и тумбочка с телевизором. За этим столом и началась наша совместная жизнь. Не ведение общего хозяйства и воспитание детей, а совершенно другое. Хотя было зачато дитя - но не во плоти, и слились мы не в чувственном экстазе, а соединив нечто на тонком плане, создав единую сущность, подчинённую одной задаче! И было это не в постели - постель будет потом, как констатация факта, печать на физическом плане, - а за шатким столом. Кажется, мы пили вино, чай, кофе, разговаривали и курили. А больше молчали, глядя в глаза друг другу.

Из всего этого «сидения», больше напоминавшего медитацию, отчётливо запомнился лишь один момент, когда лицо Андрея в моих глазах вдруг стало менять свои очертания и цвет. Его черты были то ангельскими, то они приобретали зловещий оттенок: голубые глаза то светились нежностью и чистотой, то темнели и сверкали лиловыми сполохами.

- Кто ты? Ангел или дьявол? - спросила я, находясь в состоянии мистического восторга. Все чувства вмиг перемешались во мне: и благоговение, и авантюризм, и любопытство, и нежность.

- Это тайна, которую нам вместе ещё предстоит разгадать! -как всегда загадочно ответил Андрей.

Я даже заподозрила его в том, что он намеренно разжигал во мне интерес, оставляя меня в недоумении и волнении.

А потом мы оказались в постели. Два взрослых человека, никогда не отличавшиеся скромностью, мы оба чувствовали неуверенность и страшно нервничали, как невинные дети. Андрея всего трясло, а мне казалось, что именно сейчас произойдёт что-то очень важное, значительное и опасное, как удар молнии, как извержение вулкана.