Елена Анопова - Блудная дочь возвращается

Или ещё такой смешной случай, хотя в моём пересказе он, возможно, и не произведёт должного впечатления. По-видимому, это произошло тогда, когда Попов был в отъезде. Я жила в одном номере с Алкой Майоровой, хотя её, как всегда, видела только на площадке. У Алки в это время был роман с одним из ленинградских актёров-эпизодников, и она ночевала где-то на его квартире. В тот вечер она неожиданно объявилась, ведя за собой только что приехавшего похожего на хиппи художника-декоратора Кудрявцева Сашу. Мы его знали как бесшабашного и непредсказуемого в своём поведении молодого человека. «Он останется ночевать на моей кровати, так как до завтра никого из администрации не будет, а моя постель всё равно свободна», - заявила она. И не дожидаясь моего согласия, оставив чемодан, они куда-то ушли. Немного поразмыслив, я решила, что будет небезопасно оставаться на ночь с мужчиной в одном номере - зачем мне лишние сплетни! И отправилась к нашему редактору Славе Хотулёву, который жил в соседнем одноместном номере. Объяснив ситуацию, я попросила его на одну ночь поменяться со мной местами, на что он охотно согласился. Дальше рассказывает Хотулёв: «Сплю я, значит, на твоей кровати, укрылся почти с головой. Часов в 12 ночи открывается дверь, тихо входит Сашка Кудрявцев. Остановился у стола, постоял, подумал и принялся доедать воблу, которую я оставил на газетке. Поел, допил мой чай, посидел молча, а потом вдруг как вскочит и кинулся ко мне. Я даже вскрикнуть не успел. «Ах ты моя дорогая!» - кричит и руки как засунет под одеяло, да сразу сами понимаете куда! Вдруг остановился, притих… Пауза… «Извините!»

Хотулёв хохотал полночи, а наутро, естественно, раззвонил по всей группе о ночном происшествии. Над Кудрявцевым потом долго подшучивали, намекая на странные сексуальные наклонности.

Я же поздравила себя с предусмотрительностью, столь необычной для меня.

Наверное, если бы не случались такие происшествия, экспедиция оставила бы в памяти совсем другой след. Съёмки были тяжёлыми и довольно утомительными. Приходилось одевать большую массовку, причём одной, без чьей-либо помощи. Татьяна считала это ниже своего достоинства, Алина уехала в Москву, забрав Люську, - готовить следующие костюмы. Директор картины пользовался моей неопытностью, не давая дополнительных костюмеров. Так что всё лежало на моих хрупких плечах. Даже прачкой быть пришлось. Белые исторические рубашки пачкались от грима, и мне ничего не оставалось, как их вечером стирать и крахмалить в гостинице, а утром перед съёмкой успеть отгладить. Да ещё свериться со сценарием, какая пуговичка застегнута, как завязан галстук к концу предыдущего дубля, хотя это и не входило в мои функции. Но Татьяна, которая должна была за этим следить, в Ленинграде «широко гуляла» и во время съёмок предпочитала отдыхать. Я скрупулёзно фиксировала в сценарии все детали костюмов, для облегчения даже зарисовывая позы актёров, и режиссёры привыкли за справками обращаться именно ко мне. Так эта обязанность закрепилась за мной на весь съёмочный период.

Самое большее неудобство доставлял мне Олег Даль - как сам, так и его костюм. Съёмка сцены «за столом» была рассчитана на один день, и Алина, уезжая, воткнула Крестовскому (Далю) бутон розы в петлицу. Цветок она походя сорвала с куста, которой цвёл при входе в здание студии. «К концу дня поменяй на свежий, если этот завянет!» - распорядилась Алина. «Поменяй!» Легко сказать, а если дни идут за днями, все цветы отцвели, как это и случилось, а сцена всё ещё не снята! В первый же день Даль умудрился напиться (это видно и на экране, когда он рыкает за столом, как африканский лев (выражаясь словами сценария). Разошёлся он вовсю, и… в пылу алкогольного веселья смахнул со стола всю посуду на пол. Реквизиторы были в панике: графины и бокалы разбились, стол был испорчен. Съёмки перенесли на следующий день. Потом опять та же история. И так четыре дня. На четвёртый день, сидя в костюмерной, я услышала из-за занавески, за которой переодевались актёры, странное бульканье. Влетаю туда - Даль держит полный стакан водки и уже подносит его к губам. Я выхватила его прямо из рук Олега и в ярости выплеснула на пол. Я думала, Даль меня убьёт, но стала орать: «Бессовестный, мы тут из-за тебя все измучились, вместо одного дня снимаем четыре!» - в общем, разогнала тёплую компанию: оказывается, ленинградские актёры-эпизодники втихоря всё время подносили Олегу, хотя знали о его слабости к алкоголю.