Наталья Ким - Mainstream

— А собаку теперь куда? Машке?!

— Отдадим моим родителям.

— Лучше — моим!

— Твоим так твоим. Ну? Мир?

— Тогда — сказку!

— Я уже разучился, — Женька, как маленький, часто замигал глазами.

— Нет, вспоминай, иначе я не играю.

— Ну что ты будешь делать!.. Сказка… Жил-был на свете молодой, холостой пистолет. Однажды он познакомился со старой, но еще не ржавой обоймой. И вот отправились они вместе путешествовать.

— Зимой?

— Да, зимой. В лес на санках. Холодно в лесу, голодно. Вот нашли они сторожку лесника. Затопили там печку, легла обойма на печку погреться, да тут ее патроны все и взорвались.

— И избушка тоже взорвалась?

— И избушка. Остался снова пистолет один-одинешенек на санках.

— И построил санкостроительный завод!

— Точно.

— Хорошая сказка… Раздевайся!

Когда-то Женька не знал, о чем можно разговаривать с Лизой. То есть по делу: домашку передрать или договориться пойти погулять — умел. А так, оказывалось, не о чем. Лиза много читала, сыпала малопонятными словами. Еще хуже было, когда она начинала рассказывать про свои художества. Вообще непонятно.

Какое-то время это не было очень заметно: Лиза в основном разговаривала сама с собой, Женькино участие заключалось в том, чтобы молчать и поддакивать. А потом Лиза вдруг стала спрашивать, что он думает, например, про искусство древних греков:

— Ну ты совсем что ли? Мы это даже в школе проходили. Ты читал про золото Шлимана? Про Трою знаешь? Ну, троянский конь?

Женя не читал. Лиза начинала злиться, отбирала портфель и шла домой одна. Когда в их компании появился Сашка, стало проще — Лиза переключилась на планирование разных «акций», Сашка тоже всегда был не против затеять какую-нибудь свистопляску. Так время и коротали.

В седьмом классе на физре случилось несчастье. Лиза вообще не любила урок физкультуры: была уверена, что «тусить по полю ногами» — бесполезная трата времени. Ей больше нравились гонки. А тут ее заставили встать в команду на занятиях по баскетболу. Она хотя и не была самой высокой девочкой в классе, но в корзину попадала безошибочно, поэтому физрук все время напрягал ее. И какая-то сволочь въехала ей локтем в висок так, что Лиза долетела до стены и там ударилась о батарею. Если бы Женя с Саней следили за игрой и узнали, кто это постарался… Но в общей свалке никто ничего не понял.

Диагноз поставили: сотрясение мозга и смещение шейных позвонков.

Женька звонил Лизе каждый вечер после того, как ее привезли из больницы:

— Как дела?

— Блюю. Потолок перед глазами ездит. А так — ничего, — весело отвечала Лиза. Ее, кажется, прикалывало, что потолок все время крутится. Но однажды поздно ночью сама позвонила Женьке: Лиза плакала. Родители спали, ей было страшно. Врач сказала, что теперь ей нельзя поднимать больше трех килограммов и придется часто ходить в специальном воротнике на шее:

— Гонять больше нельзя. И рисовать тоже: не смогу таскать этюдник. Я так сдохну.

Женя не знал, что говорить в таких случаях:

— Я буду таскать этюдник. И учебники, если надо.

— Женя, я боюсь: если меня кто-нибудь еще по башке отоварит, я вообще дурой на всю жизнь останусь.

— Не плачь, никто не узнает. Мы никому не скажем, а ошейник свой будешь дома носить.

Чтобы как-то ее успокоить, Женька пересказал коротенькую сказку, которую прочитал недавно в «Уральском следопыте». Это был любимый Лизин журнал.

— Здорово. Сам придумал?

— Нет, прочитал в твоем журнале.

— Ну все равно, расскажи еще что-нибудь…

Пришлось выдумывать на ходу. А потом это вошло в привычку: Лиза любила, чтобы ей рассказывали сказки на ночь. Все время вставляла отсебятину: получалось еще смешнее. С тех пор они часто болтали по ночам.

— К акая идиотка! Как можно быть такой дурой!

Инка слушала и молчала.

Она-то знала, как. Да и Лиза знала. Но одно дело знать, и совсем другое — прочувствовать это на собственной шкуре.

— Что делать теперь?

— Ничего, — впервые подала голос Инна.

— Но я так не могу. Надо что-то делать.

— Например?

— Если б я могла привести пример, я бы тут уже не сидела.

На часах было около часа ночи.

Лиза посмотрела на свое отражение в темном окне и поправила взъерошенную челку:

— Ну и морда у меня… Давай что ли кофе…

— Тебе варить в парадной турке или в походной? — поинтересовалась Инка.

— В походной, она больше. К тому же, по всем признакам, намечается очередная войнушка.