Августо Кури - Покупатели мечты

Вокруг Острова Демонов не было пляжей, только скалы, которые поднимались почти на высоту десяти метров. Волны с яростью обрушивались на скалы, производя оглушительный шум. Унылый пейзаж, лишенный жизни, обнаруживал разоренную прибрежную растительность, как и души, помещенные там.

Вверх простиралась каменная стена высотой в пятнадцать метров. Политические заключенные и заговорщики содержались там в прошлом. Как и в случае с Великой Китайской стеной, страх служил мотивацией для великих строек. После серьезной реформы величественное строение превратилось в тюрьму с повышенной системой безопасности, в наиболее почитаемое и наиболее наводящее страх учреждение в стране. Тем не менее вырисовывался парадокс. В тюрьму были заключены тела, а не умы. Мысли никогда не подчинялись бетону и не сгибались перед железом, то есть перед решетками, засовами или кандалами.

Войдя в тюрьму, мы подверглись тщательному осмотру. Пять человек полностью обыскали нас. Проникнув во дворец заключенных, мы испытывали страх и отвращение. Внешний пейзаж был необычным, а внутренний — едким. Маленькие садики с плохо подстриженным газоном не вызывали нашего восхищения. Здесь не было ни цветов, ни деревьев. Здесь не было красоты. Полуразрушенные стены, выцветшая краска, ямы на узких улочках — все это создавало гнетущее впечатление. Это было более чем приговором для опасных преступников. Их грезами была не расплата за свои долги перед обществом, а бегство от хаоса. Люди с автоматами, стоящие на самом верху стены, охраняли тюрьму, зная, что рано или поздно возникнет очередной бунт.

Многие заключенные были осуждены на пожизненный срок. Убить или умереть не представляло большой разницы для тех, чьи надежды иссякли. Направляясь к театру, мы прошли через огромный центральный двор с камерами по обе стороны. Иногда мы встречали заключенных, которые свободно ходили по двору. Одни получили эту возможность за хорошее поведение, другие — за взятки, а третьи — для снижения внутренней напряженности. Те, кто ходил свободно по двору, занимались самыми банальными делами под строгим надзором охранников. Я почувствовал холод от их взглядов. Заключенные смотрели нам прямо в глаза, не скрывая своей ярости.

Один заключенный с татуировкой на плечах и на груди крикнул, обращаясь к своим товарищам:

— Они смотрят на нас, как смотрят на зверей в зоологическом саду. — И стал копировать различных животных, от слонов до львов.

Профессор Журема утратила равновесие, и у нее закружилась голова. Димас, специалист по мелким кражам, казался младенцем перед опасностью, исходящей от этих людей. Саломау трясся от страха и покрылся потом. У Эдсона дрожали губы, и он истово молился, чтобы прогнать призрак паники. У Разрушителя пропал голос. Жоау Витор испугался и стал раскаиваться в том, что подбодрил меня принять вызов. Я не мог понять, что чувствовала Моника, поскольку у нее, как всегда, были растрепаны волосы, скрывая лицо, а широкие одежды прятали кривизну тела.

Краснобай и Мэр по привычке чувствовали себя так, будто находились на другой планете. Они шли пританцовывая, как два плейбоя. Они походили на командиров батальона. Они были на десять метров впереди группы с тремя невооруженными охранниками, поскольку во дворе запрещалось носить оружие. Проходя мимо заключенных, они кивали им, здоровались, скалили зубы, совсем так, как поступали с незнакомцами, когда бродили по улицам.

Один психопат в камере с правой стороны, находящейся метрах в двенадцати от этой парочки, увидев, как они идут по его территории, делая передышки, чуть не задохнулся от ярости. Он плюнул на пол и показал, что он собирается сделать с ними. Эти двое тоже сплюнули, демонстрируя неприличное поведение. Я не знаю, сплюнули ли они, чтобы спровоцировать его, или же поступили так, чтобы показать, что они равны с ним.

Один убийца, уничтоживший семью из пяти человек, увидев, как Мэр с удовольствием проглатывал бутерброды, крикнул:

— Приготовься к похудению, толстячок! Ты сбросишь пятьдесят килограммов!

— Фантастика! Это моя мечта, мальчик, — ответил наглец.

Но я почувствовал, что Барнабе начало трясти. Его дух политика поостыл. В десяти шагах впереди один грабитель оскорбил Краснобая. Он крикнул под смех своих сокамерников:

— Куда ты идешь, трусишка? Иди сюда, цветочек.

Я подумал, что на этот раз Краснобай заткнется, но, К нашему ужасу, он посмотрел на охранников, которые шли у него по бокам, и сказал: