Эмма Ангстрём - Человек в стене

Однако разочарование от одинокой трапезы исчезло, и порог своего нового владения он пересек с по-детски пылким энтузиазмом. Он обозревал лестничную клетку: красиво отделанный потолок, гранитный пол и резные бордюры, которые вились вдоль закругленных стен. Пройдя весь вестибюль, он вышел во внутренний двор.

Все кусты, деревья и клумбы уже оголились, листья сгребли в кучу, но он представил, как, должно быть, выглядит этот дворик весной и летом. На клумбе, наверное, растут нарциссы и тюльпаны, а на более высоких участках за гранитными бортиками зеленеет трава.

За кустами сирени стояли две скамейки, столик и кирпичный мангал для барбекю, у которого даже дымоход имелся.

Он немного подумал обо всех этих разных людях, что живут в доме, который теперь принадлежит ему. Тридцать две квартиры, и в них — более шестидесяти человек. Женщины, мужчины, дети. А также собаки, кошки, экзотические рыбки и волнистые попугайчики. Замечательное чувство отцовской ответственности вдруг пронзило его, странным образом напомнив, как он впервые держал на руках Катрин. Я отвечаю за тебя, и я за тобой присмотрю, подумалось ему тогда. Теперь ему нужно присматривать за несколькими десятками людей. Головокружительная перспектива!

В тени было холодно, и Хенри обмотал свой шарф вокруг шеи. Он собирался написать квартиросъемщикам приветственное письмо. Ему всегда нравилось представляться жильцам купленных им домов и заверять их, что он не собирается вводить никаких неприятных новшеств. А дальше следовало лишь следить за тем, чтобы все шло заведенным порядком, чтобы прачечная работала как надо, чтобы перегоревшие лампочки вовремя заменялись, лестницы содержались в чистоте, а комната для хранения велосипедов не была забита детскими колясками. Когда он владел несколькими зданиями, этими рутинными хлопотами занимался специальный работник, но с одним-единственным домом он без труда справится и сам. Еще он планировал повесить в вестибюле почтовый ящик, чтобы жильцы могли оставлять там записки со своими предложениями и пожеланиями.

Он снова зашел в подъезд, и дверь за ним захлопнулась. Пожалуй, она закрывалась слишком быстро, и Хенри подумал, что нужно поменять доводчик, чтобы дверь не била детишек по лицу. Он спустился в подвал и сунул голову в прачечную. Там только что сделали уборку, и поэтому внутри стоял сильный запах моющего средства. С бельевой веревки свисали три забытых носка, все — разных цветов, из двух окошек под потолком лился свет с цокольного этажа.

«Здравствуйте, меня зовут Хенри, — начал сочинять он послание, — я — новый владелец этого дома. Я с огромным удовольствием предвкушаю, как стану заботиться о каждом из вас!» Нет. Слишком уж странно… Может, жильцов совершенно не устраивает такой подход и они не хотят, чтобы о них заботились, хотя на самом деле именно этим он и занимался.

Он понимал, что люди предпочитают, чтобы у них поменьше путались под ногами. Они хотят, чтобы все работало как следует и сверкало чистотой, но не желают видеть того, как именно это достигается. В идеале все должно происходить как бы само собой. Теперь больше никто уже не хочет видеть других людей, думал он, разглядывая прачечную.

Когда Хенри снова вышел в коридор подвала и принялся исследовать другие комнаты, в глазах у него стояла печаль. На тяжелой серой металлической двери была единственная надпись: «БЕЛЬЕВОЙ КАТОК». Хенри решил отбросить меланхолию и попытался улыбнуться. Ощущение ему понравилось, и он счел правильным сохранять бодрое выражение лица.

Вытащив ключи, он попытался открыть эту дверь. Он перебрал уже все ключи на кольце, прежде чем нашелся тот, что бесшумно скользнул в замок.

Хенри открыл дверь. В комнате оказалось полно всякой всячины — деревянных досок, целых бревен, банок с краской и шпаклевкой, гипсокартона, пластмассовых ведерок с гвоздями и шурупами, рулонов изоляционных материалов. Хенри нахмурил брови. Для чего все это тут лежит? Он поднял несколько листов фанеры и потрогал стекловату, хотя и знал, что кожа потом будет немилосердно чесаться из-за впившихся в нее стекловолокон.

«Может пригодиться», — подумал Хенри.

Он направился на чердак. Узкая дверь, которая вела к нему, располагалась в конце коридора. Потолки тут были ниже, чем во всех остальных помещениях. Хенри не отличался высоким ростом, и ему не пришлось сгибаться в три погибели, но даже здесь его одолела клаустрофобия, и он неосознанно ощутил себя пойманным в ловушку.