Джон Голсуорси - САГА О ФОРСАЙТАХ

Это ей удалось лишь поздно вечером. Он выслушал новость, приподняв бровь.

— Целую ночь в автомобиле, Динни? Это уж чуточку слишком. К адвокатам я отправлюсь завтра в десять утра. Там теперь всем заправляет очень молодой Роджер, троюродный брат Флёр. Я поговорю с ним: он, вероятно, скорее поверит Клер, чем его престарелые компаньоны. Ты тоже пойдёшь со мной как доказательство нашей правдивости.

— Я никогда не была в Сити.

— Любопытное местечко, — кажется, что попадаешь на край света. Романтика и учёный процент. Приготовься к лёгкому шоку.

— По-вашему, они должны защищаться?

Быстрые глаза сэра Лоренса остановились на лице племянницы:

— Если ты хочешь спросить меня, поверят ли им, я отвечу — вряд ли. Но в конце концов это моё личное и не обязательное для тебя мнение.

— А вы сами верите им?

— Здесь я полагаюсь на тебя, Динни. Тебя Клер не обманет.

Динни вспомнились лица сестры и Тони Крума и она ощутила внезапный наплыв чувств.

— Они говорят правду и всем своим видом подтверждают это. Грех не верить им.

— Таких грехов в нашем грешном мире не оберёшься. Ты бы лучше ложилась, дорогая: у тебя утомлённый вид.

В спальне, где Динни столько раз ночевала во время собственной драмы, она вновь испытала прежнее кошмарное чувство, что Уилфрид где-то рядом, но она не может до него дотянуться, и в её усталой голове, как припев, звучали слова: "Ещё одну реку, переплывём ещё одну реку…"

На другой день, в четыре часа пополудни, контора "Кингсон, Кэткот и Форсайт", помещавшаяся в жёлтом, тихом, как заводь, закоулке Олд Джуэри, подверглась нашествию клана Черрелов.

— А где старик Грэдмен, мистер Форсайт? — услышала Динни вопрос дяди. — Все ещё у вас?

"Очень молодой" Роджер, которому было сорок два, ответил голосом, несколько контрастировавшим с массивностью его подбородка:

— По-моему, он живёт на покое не то в Пиннере, не то в Хайгете, словом, где-то в той стороне.

— Рад слышать, что он жив, — отозвался сэр Лоренс. — Старый Фор… ваш родственник отзывался о нём с большим уважением. Крепкий человек, викторианская порода.

"Очень молодой" Роджер улыбнулся:

— Почему бы нам всем не присесть?

Динни, впервые попавшая в адвокатскую контору, разглядывала тома свода законов, выстроившиеся вдоль стен, пухлые папки с делами, желтоватые жалюзи, унылый чёрный камин, где горела горсточка угля, не дававшая, казалось, никакого тепла, план поместья, скатанный в трубку и повешенный около двери, низенькую плетёную корзинку на письменном столе, перья, сургуч, самого "очень молодого" Роджера, и ей почему-то вспомнился гербарий её первой гувернантки, которая собирала морские водоросли. Затем она увидела, как её отец поднялся и вручил юристу бумагу:

— Мы пришли вот по этому делу.

"Очень молодой" Роджер взглянул на заголовок извещения, потом, поверх него, — на Клер.

"Откуда он знает, кто из нас двоих Клер? — удивилась Динни.

— Обвинение не соответствует истине, — пояснил генерал.

"Очень молодой" Роджер погладил подбородок и углубился в чтение.

Взглянув на него сбоку, Динни увидела, что профиль его стал по-птичьи острым.

Он заметил, что Динни наблюдает за ним, опустил бумагу и сказал:

— Видимо, они торопятся. Я вижу, что истец подписал прошение в Египте. Он поступил так ради экономии времени, — это ясно. Вы мистер Крум?

— Да.

— Вам угодно, что мы выступали также и от вашего имени?

— Да.

— Тогда попрошу остаться леди Корвен и вас. Я приглашу вас, сэр Конуэй, несколько позднее.

— Вы не будете возражать, если здесь останется моя сестра?

Динни встретилась глазами с адвокатом.

— Отнюдь.

У девушки не было уверенности, что он действительно так думает.

Генерал и сэр Лоренс вышли. Наступило молчание. "Очень молодой" Роджер облокотился на камин и неожиданно для присутствующих взял понюшку табаку. Теперь Динни разглядела его как следует: худой, высокий, подбородок массивный, волосы тускло-песочного цвета, щеки тоже.

— Леди Корвен, ваш отец утверждает, что эти… э-э… обвинения не соответствуют истине.

— Факты достоверны, но освещены неправильно. Между мной и мистером Крумом не было ничего, кроме трёх поцелуев в щёку.

— Понятно. А ночью в автомобиле?

— Совсем ничего, — ответила Клер. — Даже поцелуев в щёку.

— Ничего, — подтвердил Крум. — Абсолютно ничего.

"Очень молодой" Роджер провёл языком по губам.

— С вашего позволения, я хотел бы услышать, каковы ваши истинные чувства друг к другу, если они у вас, конечно, есть.