Эрин Стюарт - Шрамы как крылья

Асад сам берется за нее.

– Я первый, – произносит он и быстро закрывает глаза.

Кензи не успевает возразить.

Я тоже закрываю глаза, но поглядываю из-под ресниц. Глаза Кензи закрыты. Она ошибается, если полагает, что этот круг доверия сломает меня.

Мне доводилось бороться и с кое-чем похуже, нежели Кензи Кинг.

Я зажмуриваюсь.

– Ава пострадала при пожаре в собственном доме, – говорит Асад. – У нее есть шрамы на лице, кажется, по большей части на левой стороне. У нее деформировано ухо, но я не помню, какое именно. Ах да, еще у нее есть классный шрам на шее, похожий на падающую звезду.

Следующей берет слово Сейдж.

– Ава не очень хорошо танцует, – со смешком говорит она. – Зато всегда приветлива.

Стоящий радом с ней парень добавляет, что я быстро заучиваю свои реплики. Кто-то заявляет, что у меня приятный голос.

Парень, который играет Железного Дровосека, упоминает о моей левой руке.

– Кажется, у нее там большой палец ноги?

Девушка, которой досталась роль Злой Ведьмы, признается, что ей нравятся мои цветные банданы. Кто-то еще говорит, что со мной в кружке стало интересней. Что я много улыбаюсь. Что я ироничная в хорошем смысле…

Когда очередь доходит до Кензи, я перестаю дышать.

– Ава такая сильная. Она смело встречает каждый день. Она пример для меня, и кто бы что ни говорил, я считаю ее красивой.

Последнее слово она произносит с придыханием, но мне этот комплимент кажется сладкой отравой.

После того, как мы открываем глаза, Кензи демонстративно обнимает меня. «Оскара» этой девушке! Круг распадается, а Кензи смахивает с глаз фальшивые слезы.

Асад подает мне конец клейкой ленты, чтобы я помогла ему разметить сцену для генеральной репетиции.

– Надеюсь, тебя не расстроило то, что я сказал? – Он растягивает ленту и жестом просит меня приклеить край к авансцене. – Ведь кто-нибудь все равно упомянул бы это, верно? Вот я и решил высказаться первым.

– Ничего страшного. Мне понравилось, когда ты притворился, будто не помнишь точно, где находятся мои шрамы. Подсказка: о-ни вез-де.

– Я не притворялся. Откровенно говоря, поначалу я замечал лишь твои шрамы. А теперь ты моя подруга Ава, которая пострадала при пожаре.

– Только не надо сейчас речей из серии «ты – это не только твое тело», – фыркаю я. – Мне об этом все уши прожужжали и дома, и в группе поддержки.

Асад отрывает скотч зубами.

– Кто еще может похвастаться тем, что у него на коже изображена падающая звезда?

Я провожу пальцами по шраму, который тянется через ключицу до впадины на шее, где сливается с похожим на звезду шрамом от трахеотомии. Он никогда мне не нравился, но глазами Асада все выглядит иначе – лучше.

– Ведь ты – это не только твое тело, – добавляет Асад. – И все остальные тоже.

Он идет по проходу к кабинке осветителя.

– Асад? – окрикиваю я его и, когда он оборачивается, показываю билеты. – Ты свободен в следующую пятницу?

Он широко улыбается, и я прикусываю губу.

– Я уж думал, ты так и не спросишь.

– Скажи, что ты не купилась на это, – стонет Пайпер, когда я рассказываю ей о прилюдных извинениях Кензи.

– Разумеется, нет. Уверена, это из серии держать врагов ближе, и все такое. Зато она отдала мне билеты. Удивительно будет, если в конечном итоге мы станем друзьями? Не прям друзьями-друзьями, конечно, но, может быть, сможем находиться в одной комнате, не излучая ненависть.

Округлив глаза, Пайпер вместе с креслом резко разворачивается спиной ко мне.

– Видишь?

– Что?

– Нож.

Я разворачиваю кресло обратно.

– Слишком драматично? Вы раньше дружили, не может ведь она быть такой уж плохой.

Обычная ухмылка Пайпер исчезает, и она наклоняется ближе ко мне, чтобы нас не услышала доктор Лейн, раскладывающая закуски.

– Ключевое слово – раньше. После аварии она стала язвительной версией той девушки, с которой я когда-то дружила. Эта новая Кензи неспособна по-настоящему дружить с кем-либо. Мы с ней порой задавали друг другу глупые вопросы из разряда «останемся ли мы друзьями, если…». Типа, «будешь ли ты дружить со мной, если мой нос окажется на лбу?» или «если я уведу твоего парня?». Разумеется, мы всегда отвечали «да». Но оказалось, что у нашей дружбы есть серьезное условие, написанное мелким шрифтом, и оговорка «авария по пьяни, усадившая меня в инвалидное кресло». – Пайпер крепко сжимает мою руку. – Просто пообещай мне, что ты не купишься на все это, как я.

Я согласно что-то бормочу.