Эрин Стюарт - Шрамы как крылья

Я тут же закрываю картинку. Вот почему я не хочу видеть их фотографии. Тем более эта разведывательная операция нацелена не на мое прошлое.

Я набираю имя Пайпер и легко узнаю ее по неоновой полосатой компрессионной одежде, словно сияющей на фотографии в профиле. Страничка оформлена в духе Пайпер – фото черно-белых спиц ее инвалидного кресла под неожиданным углом, макрофотографии ее ожогов, мрачные стишки о шрамах и бесконечное множество картинок с татуировками в виде крыльев феникса. Но ее самые ранние фотографии датируются серединой января. Ни слова о том, что случилось в Новый год, ни слова о Кензи.

Я вбиваю в строку поиска «Кензи Кинг» и щелкаю по фото загорелой девушки на фоне пляжа.

Ее профиль закрыт от посторонних. Тогда я проверяю странички ее друзей и нахожу предновогодние фотографии – Кензи и Пайпер в огромных очках и цилиндрах широко улыбаются на камеру. А еще их совместные фотографии с девушкой с короткой стрижкой – вот их троица сидит, закутавшись в одеяла, на футбольном матче; вот они на школьном балу, в расшитых блестками платьях; а вот – стоят на краю сцены, взявшись за руки…

В каком из безумных параллельных миров Пайпер и Кензи могли быть подругами?

Я просматриваю фотографии прошлого, которое Пайпер явно хочет забыть. Я должна узнать, что случилось, если хочу выжить в театре Кензи Кинг.

На этот раз доктор Лейн рассказывает нам о силе страха, а я думаю лишь о том, как бы улучить минутку и поговорить с Пайпер наедине.

Пайпер закатывает глаза, когда плачущий парень – кажется, его зовут Брейден – рассказывает о своих страхах. Он боится, что из-за потери руки не сможет больше играть на пианино, а его девушке будет противно обнимать его из-за шрамов.

– Спасибо, что поделился своими страхами, – говорит доктор Лейн под аккомпанемент всхлипываний Брейдена. – Я хочу, чтобы все вы сейчас подумали о том, чего боитесь больше всего. Как вы могли бы вернуть контроль над ситуацией? Выберите напарника и обсудите это с ним.

Пайпер поворачивается ко мне и кивает на Брейдена, вытирающего лицо бумажным платочком.

– Даже не будь у него шрамов, он бы все равно лажанулся во время первого раза с девушкой – рыдания не возбуждают. – Опершись подбородком на руки, она широко улыбается. – Кстати, расскажи о своем театральном Ромео.

– Не о чем рассказывать. Он в команде рабочих сцены и при виде меня не шарахается в сторону.

Пайпер кивает, ее глаза горят, будто я прочла ей страницу из непристойного романа для взрослых.

– Отлично. Ваш поцелуй за кулисами – лишь вопрос времени.

Жар заливает мое лицо, и я перевожу взгляд на Брейдена. Он сквозь слезы рассказывает о своей боязни испугать девушку, представ перед ней во всем безобразии своей нагой плоти.

– Он прав. Для меня парни тоже теперь под запретом.

Пайпер поднимает бровь.

– Значит, доктор Шарп последний, кто видел тебя голой? Надеюсь, вам обоим это понравилось.

– Так, сейчас ты просто отвратительна.

– Ну, его девушка может повести себя похуже, чем доктор Шарп с потрясными ямочками на щеках. Я просто хочу сказать: не стоит так быстро ставить крест на парнях.

– А я говорю, что крест уже поставлен.

Не понимаю, зачем мы обсуждаем это? Мне-то нужно выяснить у Пайпер, почему она не предупредила, что в театральном кружке заправляет ее новоприобретенный злейший враг.

Пайпер с напускной серьезностью водит пальцем по ладони, изображая, будто рисует карандашом.

– И что, теперь ты скажешь, что прожить жизнь невинной – твой самый сильный страх? – Она произносит последние слова слишком громко, и доктор Лейн довольно улыбается, думая, что мы обсуждаем наши потаенные страхи.

– Прямо сейчас я больше всего боюсь Кензи Кинг – твою бывшую подругу.

Перестав улыбаться, Пайпер опускает руки.

– Кто тебе рассказал?

– Асад. – Я решаю не упоминать поиск по соцсетям.

– Лучше бы он не совал нос в чужие дела.

– Это правда?

– Да.

– Как так вышло?

Пайпер пожимает плечами и впервые со дня нашего знакомства не смотрит мне в глаза.

– Я не хочу говорить об этом. Мы дружили. Теперь не дружим. Вот и все.

– Да, но почему вы больше не дружите? Она явно ненавидит меня за то, что мы с тобой теперь подруги. Можно ведь было предупредить меня, прежде чем подставлять под удар этой заносчивой стервы.

Раздувая ноздри, Пайпер тычет в меня пальцем.

– То, что мы дружим сейчас, не дает тебе право лезть в мое прошлое!