Катрин Лове - Месье и мадам Рива

«Вот, мадемуазель, — произнес Жюст, сложив листок бумаги и протянув его мне, — и пусть никто больше не донимает вас этой историей!»

Подавленная неподвижностью пейзажа, сквозь который я неуверенно пробиралась, словно шагала по лунной дорожке, я рухнула в траву — ноги кверху по откосу — с чувством тревоги за всю ту растительную жизнь, что бурлила где-то здесь, подо мной. Раздосадованная отсутствием сигарет и абсурдностью происходящего, я попыталась заплакать — впустую! — слезы не закипали, словно сама печаль ждала более серьезного повода или менее трусливого существа. Почти поневоле, от безысходности я стала разглядывать высокомерные деревья, отягощенные крупными иголками, склоны, испещренные несколькими дорогами и многочисленными тропинками, а по другую сторону долины — редкие деревушки, затерянные в горах. Мне казалось, что под этими бедными крышами могут ютиться лишь разочарования, пусть и хорошо замаскированные. Напрасно мой взгляд искал бескрайний горизонт, всюду он упирался в препятствия, скалы или западню в виде заросли елок. Я дышала тем самым свежим сухим воздухом, который так любили Рива, ощущала то самое строгое спокойствие, которое старики предпочли средиземноморским радостям. Хотела бы я, чтобы они вдруг возникли откуда ни возьмись, у подножия склона по левую руку от меня, Эрмина в косынке и Жюст в рабочих сапогах, я бы им крикнула, что я здесь, наверху, мол, поднимите голову, нет-нет, я не заблудилась, ну, может, немного, я оставила машину на обочине, не знаю, какой черт меня дернул, мне просто надо было пройтись, вот и все, проветриться, здесь так пустынно, так до жути пусто, словно конец света уже наступил, вы не находите?

Глядя в лицо горам, возвышающимся на фундаменте невидимой равнины подобно степенным матронам, я поняла, что могу сколько угодно выбиваться из сил, пытаясь вообразить господина Рива в сапогах и мадам Рива в косынке — здесь, неподалеку от меня, в поле, будто наблюдая за тем, как они склоняются над землей и сажают, — а что они, кстати, сажают? — их присутствие ничего не изменит и уж точно не избавит меня от угрызений совести. Я могу ждать долго, до самой ночи, ничто не объяснит мне лучше, чем окружающая природа, причину, по которой супруги Рива подписали бумагу, не достойную ни их самих, ни их возвышенного мира.

На следующий день после моего визита к чете Рива я отправилась в офис «DWW», где жизнь, может, и цвета морской волны, кто знает, но где меня вовсе не ждали обещанное рабочее место и компьютер. В сумке у меня покоился подписанный стариками документ. В тот момент я еще не решила, отдам ли бумагу Алексису, и хотела сперва взять пробу почвы. Я припарковала машину в зоне кратковременной стоянки, потому что не собиралась тянуть кота за хвост. Кроме Алексиса Берга и Летиции Ланг, которая была не в состоянии встать с постели, я не знала в турагентстве никого. И пришла я туда впервые. Раньше общение происходило по телефону. Я говорила с каким-то равнодушным сотрудником, уполномоченным заключить со мной временный контракт. Имя я не запомнила. Речь шла о маленькой временной замене, только и всего — это мужчина повторил несколько раз. Дабы себя утешить, я вообразила, что равнодушный тип тоже работает временно и начальник, президент компании, у него временный — Седрик-Мартен Д. Пирмез, чье имя мне удалось запомнить, поскольку на корабле Алексис произносил его часто, каждый раз полностью и с заискивающим выражением лица.

Здание выглядело исключительно обыкновенным, на лестнице было довольно грязно. Лифт не внушал доверия. Я от него сразу отказалась. Названия разных фирм, указанные на почтовых ящиках, говорили о том, что «DWW» не единственная обитель зла в этом королевстве. Пешком я добралась до нужного этажа, нашла дверь. Еще не перейдя порог, я поняла, почему контора предпочитает общаться с клиентами по телефону. Ничего похожего на приемную не обнаружилось, лишь узкий коридор, по которому я неуверенно зашагала вперед. Издали мне помахал рукой, словно старой знакомой, какой-то молодой человек. Когда мы поравнялись, он не сразу соизволил слегка отодвинуть один наушник, чтобы выслушать мой вопрос.

— Я ищу Алексиса Берга. Где его кабинет?

— Кто это?

— Алексис. Берг.

— Не знаю.

— Он менеджер.

Молодой человек снова надвинул наушник и указал мне на закрытую дверь в нескольких метрах. Я постучала. Никто не ответил. На белом прямоугольнике, где обычно пишут имя сотрудника, красовалась пустота. Я повернула ручку и оказалась в маленькой комнатке с голыми стенами. Перед большим экраном сидел человек и посасывал соломинку, вставленную в одноразовый зеленый стакан. Он выглядел ровесником Алексиса, но это был не Алексис. Когда я вошла, незнакомец и бровью не повел, он продолжал спокойно грызть соломинку в ожидании объяснений.